Смех джигитов резко увял. Айдонт взял пистолет, в недоумении повертел его и положил на стол:

– Ай маладец! Откуда знаеш, а? Так точно все сказал! Может, угадаешь и марку рэволвэра, а? Эй, Кизим, прынэси рэвольвэр! А ты садись, дарагой, чего стоишь?

Деревянко присел на стул и закурил сигарету. Джигиты молча закурили, вроде как за кампанию. Айдонт, весело улыбаясь, извлек откуда-то бутылку коньяка. Кизим, стандартно похожий на всех абреков или кунаков, принес больших размеров револьвер и молча протянул его Ивану.

Тот подержал его в руках, крутанул барабан и, взяв за ствол, протянул Айдонту:

– "Веблей-Вилкинсон", армейскмй револьвер образца 1885г., калибр 455. Вряд ли найдешь под него патроны. Раритет. Вешай на стенку и любуйся!

Айдонт восторженно воскликнул:

– Вах! Слушай, да! Какой маладец! Садись, пей! Будем говорить! Тебя как зовут?

– Иван, - Деревянко взял протянутую рюмку, - Твое здоровье дорогой!

Джигиты одобрительно загудели.

– Значит, Вано, - кивнул головой Айдонт, - А как твоя фамилия, Вано?

Иван молча проглотил коньяк, закурил сигарету и медленно, словно нехотя проговорил:

– Свою настоящую фамилию я уже не помню - много раз менял. А кличка у меня - "Лесник". Но лучше зови меня Вано, мне нравится.

– Ты что, сидэл?
– весело осклабился Айдонт, - Где сидэл?

– Последний пионерский лагерь - ИТУ 276 под Челябинском. Пять лет под палящими лучами.

– За что парили?
– Айдонт продолжал улыбаться.

– Слушай, дорогой, - медленно выпустил струю дыма Иван, - Мне тебе что, все свои отсидки рассказать? Я ведь к тебе не за этим издалека приехал. Мне водка нужна. Настоящая.

– Водка?!
– Айдонт весело засмеялся, - Зачэм сюда ехал, водки во Владике полно, на каждом углу. Ха-ха-ха!

– Мне нужна настоящая, - с проникновенной интонацией в голосе сказал Иван, - Которую делают по старым рецептам и продают только друзьям.

Джигиты молча переглянулись, потом вдруг разом заговорили на местном диалекте, сопровождая это яростной жестикуляцией. Изредка в их спор вставлял свои замечания Айдонт, но тоже на непонятном Ивану языке.

"Интересно, у нас в школе есть специалисты по осетинскому языку и диалектам?" - мелькнуло у того в голове и Деревянко понял, как мало, в сущности, в школе ЦРУ преподают по разделу: "Народы и народности России, язык, обычаи, анекдоты". Деревянко до сих пор не мог с полной уверенностью сказать, как правильно обращаться к старому человеку: "саксаул" или "аксакал", или как правильнее сказать о подарке: "бакшиш" или "Балхаш"?

А насчет анекдотов дело было и того хуже - их преподавание в школе сводилось к заучиванию хрестоматийных историй про Василь Иваныча, Петьку, Леонида Ильича и Штирлица, при этом в учебниках жирным шрифтом выделялись те моменты, где следовало смеяться. Американский образ мышления был совершенно не приспособлен к пониманию российского юмора.

До сих пор Иван с чувством глубокого стыда вспоминал момент в его шпионской биографии, когда он с товарищами из деревообрабатывающего комбината пошел пить пиво и один из них начал травить анекдоты. Кстати, Деревянко не понимал и что означает "травить анекдот?". Чем травить? Зачем травить?

Рассказанный анекдот: "Штирлиц быстро стрелял из двух пистолетов по очереди. Очередь быстро уменьшалась." поверг его в глубокое раздумье, в то время как вокруг стоящие сослуживцы покатывались со смеху. "Ничего не понимаю", - был вынужден признать Деревянко и он засмеялся вместе с остальными.

Анекдот советского времени про то, как туристов из СССР везут в автобусе по Нью-Йорку и гид показывает разные достопримечательности, был как-то ближе, но самый ключевой диалог гида и туриста-мужчины: "А сейчас мы проезжаем мимо самого известного в Нью-Йорке борделя..., - А почему?" вызвал в нем все то же тоскливое чувство непонимания и лишь потом, поняв, наконец, суть, Иван долго не мог унять спонтанно вырывающийся смех.

Гораздо легче давались анекдоты на сексуальные темы, а один из них, про закон Архимеда: "Жидкость, помещенная в тело, через семь лет пойдет в школу", стал его козырной картой и многократно выручал, когда сказать было нечего.

"Да, их разведчикам легче", - с грустью признал Деревянко, стряхивая ностальгическое оцепенение: Айдонт что-то говорил ему.

– Эй, дарагой, Вано! Уснул, да?! Ты сказал, что тебе про меня сказал Владо, да?

– Владо, - кивнул головой Иван, - Так и сказал: водка есть у Айдонта.

– Этот Владо, такой худой, высокий, да?

Иван понял, что его проверяют.

– Нет, Владо небольшого роста и полненький такой. Усы еще. А вот Арсен - тот худой и почти высокий. "Был", - добавил про себя Деревянко.

Айдонт перекинулся несколькими фразами с джигитами, потом сказал Ивану, горестно качая головой:

– Вано, извини, водки сейчас нэт. Владо совсэм памят потерял. Я нэделю назад партию продал. А тэбе сколько нужно?

– Да немного, штук десять, не больше, - сказал Деревянко, вспоминая разговор на эту тему с Владо.