Шрифт:
В любом случае, ничего бы из этого не вышло. Нас опередили бы лилистарцы».
– Куда летим, сэр? – спросило такси, и Свитсент решил проделать на нем весь путь.
– В Шайенн.
– Не могу, сэр. – Доктору показалось, что голос робота звучит взволнованно. – Только не туда. Назовите другой…
– Почему нет? – Эрик тотчас же пришел в себя.
– Потому что, как известно, весь Шайенн принадлежит им. Врагу. Вы знаете, что въезд на неприятельскую территорию запрещен законом.
– Что еще за враг?
– Изменник Джино Молинари, – ответило такси. – Который, как вам известно, совершил предательство во время войны. Бывший Генеральный секретарь ООН пошел на тайный сговор с агентами ригов, чтобы…
– Какое сегодня число? – спросил Эрик.
– Пятнадцатое июня две тысячи пятьдесят шестого года.
Свитсенту не удалось – возможно, из-за действия противоядия – вернуться в настоящее. Он угодил на год позже и ничего не мог с этим поделать. Наркотика у него не осталось. Он отдал все Кэти и таким вот образом застрял здесь, судя по всему, на территории, принадлежащей лилистарцам, как и большая часть Земли.
Но Джино Молинари был жив! Он еще держался. Шайенн не пал в течение дня или даже недели. Возможно, риги сумели прислать подкрепление.
Был шанс узнать это от такси. В пути.
«А Дон Фестенбург мог мне обо всем этом рассказать, – понял Эрик. – Поскольку я перенесся именно в то самое время, когда встречался с ним в кабинете, где он был одет в поддельный мундир Генерального секретаря ООН и показывал мне фальшивую гомеогазету».
– Лети на запад, – велел он такси.
«Я должен вернуться в Шайенн, – подумал доктор. – Неважно, каким образом».
– Да, сэр, – ответила машина. – Кстати, вы не предъявили мне разрешение на поездку. Могу я его увидеть? Естественно, это чистая формальность.
– Что еще за разрешение?
Но Эрик уже понял. Речь наверняка шла о документе, выдаваемом оккупационными властями Лилистара, без которого земляне не могли свободно передвигаться. Эта планета была покорена, и она все еще находилась в состоянии войны.
– Прошу вас, сэр, – сказала машина и снова начала снижаться. – Иначе мне придется доставить вас на ближайший пост лилистарской военной полиции, который находится в одной миле к востоку. Недалеко отсюда.
– Само собой, – согласился Эрик. – Впрочем, они недалеко откуда угодно, не только отсюда.
Машина опускалась все ниже.
– Вы правы, сэр. Это очень удобно.
Такси выключило двигатель и начало тормозить.
12
– Знаешь что, – сказал Эрик, когда колеса такси коснулись земли, машина немного проехала и остановилась у края тротуара.
Впереди виднелось мрачное здание с вооруженными охранниками у входа.
– Давай договоримся.
– О чем? – подозрительно спросил автомат.
– Мое разрешение осталось в корпорации «Хэзелтайн» – помнишь, откуда ты меня забрал? Вместе с бумажником и всем его содержимым. Если ты выдашь меня лилистарской военной полиции, то мои деньги не будут для тебя ничего стоить. Сам знаешь, что со мной сделают.
– Да, сэр, – согласилась машина. – Вас расстреляют. Таков новый закон, введенный декретом от десятого мая. Поездка без разрешения…
– Так, может, будет лучше, если я дам тебе эти деньги? В качестве чаевых. Ты отвезешь меня обратно к «Хэзелтайну», я возьму бумажник, покажу разрешение. Ты больше не повезешь меня сюда и оставишь деньги себе. Сам видишь, какая будет от этого польза и для меня, и для тебя.
– Мы оба выиграем, – согласилась машина.
Ее автоматические цепи быстро пощелкивали, обдумывая предложение.
– Сколько у вас денег?
– Я работаю в «Хэзелтайне» курьером. В моем бумажнике около двадцати пяти тысяч долларов.
– Понятно! Оккупационными бумажками или банкнотами ООН?
– Вторыми, естественно!
– Договорились! – охотно согласился автомат и снова тронулся с места. – Нельзя сказать, что вы совершили поездку в точном смысле этого слова, поскольку назвали цель, находящуюся на территории врага, а я даже не собирался туда лететь. Так что никакого закона мы не нарушили.