— Я знаю, — широко улыбнувшись, сказала Лизи. — Сейчас иди. Нахмурься от печали и, когда он порвет с тобой, пусти слезу!

— Да! — Джорджи сделала серьезное лицо. — Да, я очень печальна, так как знаю, что будет.

Затем она улыбнулась снова:

— О, слава богу! — и выбежала из комнаты.

Лизи решила, что Нэду пора спать, так как он выглядел сонным и сейчас играл с пауком, которого нашел на полу. Поругав малыша, она уложила его в кровать. Он не протестовал, улыбаясь ей, когда она накрывала его шерстяным одеялом. Его ресницы, длинные, черные и густые, как у его отца, опустились, и он сразу же заснул.

На ум пришел образ Тайрела. Она почти чувствовала его присутствие в комнате.

Как же Лизи хотелось знать, что ей делать.

Стараясь не думать, она вернулась к окну, ожидая увидеть, как уезжает мистер Гарольд. Но спустя около четверти часа его все еще не было видно, и она стала беспокоиться о Джорджи. Разрыв помолвки занял бы минуту или две, особенно если учесть то, что мамы не было дома и она не могла продолжить встречу с истериками. Что занимает у него так много времени?

Пока она стояла у окна, к Рейвен-Холлу приблизились два наездника.

Ей сразу стало неуютно. Кто же мог приехать верхом? Любой визитер, которого они могли ожидать, приехал бы в карете.

Она открыла окно пошире, когда наездники подъехали ближе на двух очень красивых лошадях. Одна из них была вороная с белым, другая — гнедая с белой звездочкой на лбу. Она сразу же узнала вороную, лошадь принадлежала Рори.

Лизи застыла, переводя взгляд с лошади Рори на вороную и ее наездника. Она не могла ни с кем спутать более крупного из наездников.

Он сказал, что навестит ее через неделю. Прошел всего один день!

Видно, что его интерес не исчез.

Ее сердце бешено забилось. В другое время она все отдала бы, лишь бы Тайрел пришел к ней в гости. Но не сейчас, когда его сын спит в кровати в ее спальне!

Лизи видела, как мужчины грациозно спешились. Они подошли к парадным ступенькам дома и скрылись из вида.

Она прижалась к окну. Зачем он пришел? Что ему нужно?

Встретимся в западном саду в полночь.

Она никогда не забудет ту властность или тот взгляд, которым он на нее смотрел, когда говорил с ней. Он смотрел на нее точно так же вчера на центральной улице.

Кровь Лизи стала горячее, хотя она похолодела от страха. Она подбежала к кровати, чтобы проверить, как Нэд, но он крепко спал.

В комнату вбежала Джорджи:

— Лизи! Он здесь! Он пришел — с тем шутом, и тебе лучше спуститься.

Ее глаза расширились, а щеки горели.

Лизи была слишком шокирована, чтобы ругать Джорджи за то, как некрасиво она его назвала.

— Не могу… — начала она. — Ты должна сказать ему, что я больна.

И все же она была на грани того, чтобы отбросить все предосторожности и сбежать вниз, несмотря ни на что.

Джорджи сжала ее запястье:

— Я не сделаю этого. Ты можешь сказать ему, что больна, если хочешь. Но разве не об этом ты мечтала всю жизнь?

— Но здесь Нэд! — воскликнула она.

— Да, здесь Нэд — и это также замечательная возможность! Спускайся вниз, Лизи! Узнай, чего он хочет! — воскликнула Джорджи.

Его присутствие не давало ей покоя, и жар пробежал по венам. Она облизнула губы и пошла мимо Джорджи, которая последовала за ней.

Тайрел стоял спиной к двери, смотря в сад. Рори ходил туда-сюда с нехарактерной для него нетерпеливостью, а мистер Гарольд сидел в кресле, его огромный живот нависал над панталонами. Лизи забыла, что он все еще здесь, и с недоумением посмотрела на Джорджи. Щеки ее сестры все еще горели, и она беспомощно посмотрела на Лизи. В смятении Лизи поняла, что мистер Гарольд не разорвал помолвку.

— Лизи, — тепло улыбнулся Рори и поклонился. — Прости, но мы не смогли ждать неделю и решили рискнуть.

Лизи сделала реверанс, глядя уже на Тайрела. Он обернулся, и ее сердце бешено забилось, когда их взгляды встретились. Он посмотрел на нее разгоряченным и откровенным взглядом до того, как вежливо поклонился. Джорджи была права. Его интерес не исчез.

Невероятно.

Она забыла о Нэде.

Питер Гарольд тяжело поднялся из кресла:

— Итак, почему вас и лорда должны выставлять из Рейвен-Холла?

Он подошел к Джорджи и взял ее за руку.

Лизи поняла, что Рори смотрел на ее сестру. Теперь он отвел взгляд.

Щеки Джорджи стали пунцовыми. Гарольд погладил ее по руке:

— Итак?

— Мама больна, — ответила Джорджи. — Но мы никого не выгоняем из Рейвен-Холла.

— Разумеется, нет, — мягко произнес он.

— Мои поздравления, — сказал Рори, посмотрев на Джорджи. — Когда же счастливая дата?

Джорджи высоко подняла голову:

— Мы еще не назначили дату.