— Джорджи, у меня есть более простое решение.

Ее сестра повернулась к ней, в ее взгляде было столько надежды, что у Лизи разрывалось сердце.

— Правда?

— Да. Ты поедешь со мной в Уиклоу. Мы уезжаем сегодня днем. Не нужно возвращаться в Рейвен-Холл за своими вещами — я отправлю за ними слугу. Ты напишешь маме с папой и мистеру Гарольду, что разрываешь помолвку. И можешь оставаться со мной так долго, как хочешь, — улыбнулась Лизи.

— Но… как ты можешь предлагать мне такое? Разве ты не должна спросить Тайрела? — дрожа, выдохнула Джорджи.

Лизи улыбнулась про себя.

— Я спрошу его, — ответила она, — но он будет не против. Я в этом почти уверена.

Лизи лежала на спине, улыбаясь небу. Джорджи рассказывала историю о трех медведях и большом плохом волке Нэду, сидевшему с застывшим выражением лица. Лизи слушала сестру, но по большей части мечтала о Тайреле. Она вздохнула, улыбнувшись пролетающему облаку. Поездка в Уиклоу казалось странной и чудесной одновременно — словно они стали семьей и ехали в свой дом как муж с женой. Она не хотела думать о Бланш сейчас.

Джорджи остановилась на середине предложения.

— Еще! — закричал Нэд.

Лизи повернулась к ним и увидела Рори Макбейна, идущего к ним по лужайке.

Она встала, ее сердце бешено забилось. Рори шел быстро и уверенно, и он был достаточно близко к ним, чтобы Лизи могла заметить, какое у него напряженное лицо.

Она заволновалась. Что сделает Тайрел, когда узнает, что она лгала ему? Может быть, он обрадуется, что Нэд — его ребенок, или вся его симпатия превратится в подозрительность, недоверие и даже ненависть? Лизи вскочила, заломив руки. Рори мог разрушить ее мир!

Джорджи вскочила:

— Я отошлю его! Забирай Нэда, и идите в дом!

Лизи схватила ее за запястье:

— Нет. Его не остановить.

Но Джорджи выдернула руку и закрыла Лизи.

— Добрый день, мистер Макбейн, — сказала она; в ее глазах отражалось беспокойство.

Рори был вынужден остановиться. Он слегка поклонился:

— Мисс Фицджеральд. Мне бы хотелось поговорить с вашей сестрой, пожалуйста.

— Лизи плохо себя чувствует и возвращается в дом.

Рори бросил недовольный взгляд на Джорджи:

— И вы тоже часть этой конспирации?

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — ответила Джорджи, — но я должна попросить вас, сэр, держаться подальше от моей сестры.

— Джорджи, — попыталась возразить Лизи, выступив вперед.

Джорджи не обратила на нее внимания, и Рори, казалось, не видел ее совсем.

— Я не думаю, что вы должны вмешиваться в наши отношения, — сказал он таким мягким и опасным голосом, что Лизи вздрогнула.

— Я не знала, что у вас отношения с моей сестрой! — воскликнула Джорджи.

Их взгляды встретились.

— Вас беспокоит такая дружба? — наконец спросил он.

Джорджи покраснела:

— Меня беспокоит, что вы вмешиваетесь в жизнь моей сестры. Не нужно преследовать ее, сэр.

Он оглядел ее с ног до головы и сказал:

— У меня нет желания спорить с вами, мисс Фицджеральд, поскольку вы ясно дали понять, как относитесь ко мне. Это же очевидно, что вы терпеть не можете мое присутствие. Мне жаль, что я не так галантен и очарователен, как ваш любимый жених. Но некоторые женщины игнорируют неприятную внешность и жертвуют всем ради финансовой защищенности в будущем. Я надеюсь, вы счастливы, мисс Фицджеральд, с вашим торговцем вина.

— Рори, как ты можешь так говорить! — воскликнула Лизи.

Джорджи побледнела.

— У некоторых женщин нет выбора, когда дело касается будущего, мистер Макбейн, — резко произнесла она. — Не думаю, что можно добавить что-то еще. Хорошего дня.

Но Рори не двинулся.

— Я прошу прощения, — печально сказал он. Его щеки были такими же розовыми, как ее. — Джентльмену не следовало говорить такое. — Он помедлил. — Я не хотел сказать, что вы выходите замуж ради денег.

Джорджи была обижена — Лизи знала это, — но она высоко подняла голову.

— Как вы заметили, джентльмену не следовало говорить такие вещи.

Она пожала плечами. Она ясно дала понять: он не джентльмен, а просто позер.

Джорджи отвернулась, но Лизи была шокирована тем, что глаза ее сестры полны слез.

Поскольку Джорджи никогда не плакала — она была такой рациональной, такой благоразумной и хладнокровной во всем.

— Рори, — окликнула Лизи.

Он отвел взгляд от спины Джорджи. Когда их взгляды встретились, его лицо сделалось мрачным и строгим. Лизи посмотрела на него. Казалось, ужасная пауза длилась вечность.