И я – блуждать так долго мне пришлось,Так часто мне сулили неуспех,Так значился всегда я в списке тех,Кто рыцарский обет свой произнесУвидеть Черный замок, что вопрос, –Не лучше ль уж погибнуть без помех.Спокойно, безнадежно, где старикМне указал с дороги вглубь свернуть,Там и свернул я. День светлел чуть-чуть.И мрачно стало к ночи. Но на мигБагровым оком дымку луч проник –На то, как схватит степь меня, взглянуть.И точно, сделав несколько шагов,Я обернулся, чтобы след найтиПройденного, надежного пути.Но сзади было пусто. До краевОдин степной, сереющий покров.Вперед, мне больше некуда идти.И я пошел. Бесплодный, гнусный край,Печальнее я места не встречал. Цветы? –Еще б я кедров здесь искал!Но без помех бурьян и молочайОбильный приносили урожай.Здесь колос редкой бы находкой стал.Но нет, нужда с бесплодием кругомСлились в одно. "Смотри на этот вид,Иль нет, – Природа, мнилось, говорит, –Я здесь бессильна. Разве что огнемЗдесь судный день очистит каждый комИ узников моих освободит".Чертополоха рослые кустыОбиты – это зависть низких трав.Лопух шершавый порван и дырявДо полной безнадежности найтиПобег зеленый. Видно, здесь скотыПрошли, по-скотски жизни оборвав.Трава – как волос скудный и сухойНа коже прокаженных. Из землиТорчат кровавой поросли стебли.И конь недвижный, тощий и слепой,С конюшни чертом выгнанный долой,Стоит, в оцепенении, вдали.Живой? – сойти за мертвого он мог.На бурой гриве – ржавчины налет.Ослепший… шею вытянув вперед,Он был смешон, ужасен и убог…О, как мою он ненависть разжег,И кару, знать, за дело он несет.Тогда я в память заглянул свою.Как ждет вина пред битвою солдат,Так жаждал я на счастие, назад,Хоть раз взглянуть, чтоб выдержать в бою.Завет бойца – "обдумай и воюй".Один лишь взгляд – и все пойдет на лад.Но не моею памятью помочь.Вот Кудберт милый… золото кудрей…Лица румянец, вот руки моейКоснулся словно, держит он, точь-в-точьКак прежде… Ах, одна позора ночь,И гаснет пламя, холод вновь сильней.Вот Джайльс встает в сознании моем.Вот, в рыцари впервые посвящен,Клянется он, что честь ему закон.Но фу! Какой пергамент палачомНа грудь ему приколот? Что кругомКричат друзья? – Изменник, проклят он!Нет, лучше настоящая пора,Чем эта быль. И я иду опять.Все пусто. Тишь. Что вздумает послатьНавстречу ночь – сову ль, нетопыря?Но что-то вдруг во мраке пустыряВозникнуло, чтоб мысль мою прервать.Подкравшись незаметно, словно змей,Внезапно мне прорезал путь поток,Он не был мрачно-медленным, он мог,Бурля и пенясь, омывать скорейКопыта раскаленные чертей,Так в нем клубился пены каждый клок.Он мелок, но зловреден. Вдоль водыСклонялись ольхи. В злой водоворотСтремились ивы, головой вперед, –Самоубийц отчаянных ряды.О, то поток довел их до беды!И равнодушно мимо он течет.Я вброд пошел. О, как велик был страх,Что вдруг ступлю на трупа я оскал,Копьем ища свой путь, я ощущал,Как вязнет, словно в чьих-то волосах,Чуть крысу я копьем задел – в ушах,Казалось, крик ребенка прозвучал.Теперь уж путь не будет так суров.Но нет, надежда снова неверна.Кто здесь топтался? Кем велась война?Чьей битвой стоптан почвенный покров?Жаб в луже с ядом? Диких ли котов,Чья клетка докрасна раскалена?
