Похоже, что он на меня слегка обиделся.

Потом выходит и говорит:

– Кажется, этот «Культ» выживает нас из дома!

Берет газету, заворачивает картину и едет к Галацкому в мастерскую.

И скоро возвращается с другой картиной – очень приятный, немножко абстрактный женский портрет.

Каретный ряд

Я объясняю кому-то, шепчу в телефонную трубку: «Ищи дом, в котором отделение связи К-6». То есть я объясняю, как найти наш дом на Каретном ряду.

Второй сон. Элиза

Гостиница в каком-то африканском городе. Странное правило: если ты не тронул постель, которую горничная застелила рано утром, после того как ты проснулся, то все время до полуночи ты можешь оставаться в номере бесплатно. Хотя check-out, как везде, в полдень.

Но если ты рано утром (например, после душа) снова забрался в постель – нужно что-то доплачивать.

– Так что я должен делать? Доплачивать, не доплачивать, оставаться, выезжать? – спрашиваю шефа, африканца в белом костюме.

– Если постель не перестилали, тогда – да! – отвечает он.

– Что да? – не понимаю я.

Мы разговариваем по-русски. Входит негритянка уборщица, садится на табурет у раскрытой балконной двери, закуривает и шевелит стопами. Двигает их вверх-вниз. Она босая. Ногти у нее выкрашены синим лаком.

Она слушает музыку по радио. Станция называется «Радио для интровертов» (название несколько раз повторяют по-русски).

Шеф внимательно смотрит на постель. Несколько раз обходит ее. Прикасается пальцем. О чем-то на своем языке спрашивает уборщицу. Они что-то обсуждают.

– Вам повезло, что постель не перестилали! – объявляет шеф. – Можете бесплатно жить здесь до позднего вечера. Но постель не трогать. Иначе немедленно check-out, потом сразу check-in, и на прощание снова check-out, по полной цене. Элиза! – кричит он уборщице. – Трах-та-ра-рах!

Я догадываюсь, что он ругает ее на их языке.

Физкультура

Человек с атлетически развитой фигурой говорит, что не худо бы мне заняться спортом.

Большое и маленькое

Огромный торт, нарезанный на крохотные тортики. Не на куски, а именно на отдельные маленькие торты.

Каждый маленький торт фасоном и рисунком повторяет большой. Но все они вместе, складываясь, образуют большой, который похож на каждый из маленьких.

У подноса стоят люди в белых халатах и с лопатками и показывают зрителям, как это получается.

Что-то в этом не кондитерское, а математическое.

Горло болит

< Вечером и ночью болит горло. >

Наверное, поэтому приснился Рафаил Давыдович Богомильский, врач, который вырезал мне гланды и аденоиды, когда мне было семь лет. Я не помню его лица, но знаю, что это он. И вот я сижу в кресле, у меня привязаны руки, мне поставили в рот распорку, сделали огромным шприцем укол прямо в горло, в гланды, два укола то есть, рядом со мной тетя Натуся Богницкая, наша соседка по коммуналке на Покровке, она врач-ларинголог, у нее зеркало на лбу, она меня гладит по плечам, и вот входит прекрасный доктор (как она маме говорила)

Богомильский, он шутит, он говорит, что потом я буду три дня есть мороженое сколько влезет… И лезет мне в рот щипцами. Щипцы, защелкнутые за мою гланду, на несколько секунд остаются торчать у меня во рту, а доктор что-то делает, отвернувшись от меня. Я возмущен, но сказать ничего не могу, только вращаю глазами. Тетя Натуся видит это и говорит «Не бойся, сейчас!»

Доктор выдергивает щипцы. Помню их ужасающее название: «корнцанга». А аденоиды – вообще чепуха, какой-то легкий хруст где-то между носом и глазами, но изнутри головы. И все. Уффф. Я говорю: «Развяжите меня, мучители!» Меня развязывают.

< Мне приснилось, что я сказал эту фразу, но я ее сказал на самом деле. Вернее, так: Натуся рассказывала родителям, как прошла операция, и вспомнила эту фразу. Мама сказала мне, а я запомнил. Так крепко запомнил, что как будто помню, как я это говорил.

А Рафаила Давыдовича я потом приглашал к своей дочери Ире. То есть через двадцать лет с небольшим. Вызывал его на дом. Ему было за семьдесят. Это был сухой, небольшого роста старик в отличном, новеньком сером костюме. Он сказал Ире: «Открой ротик, скажи: ааа…» И нажал ей на язык шпателем. Иру тут же вырвало ему на костюм. Вот сверху донизу. Суп, каша и компот. Старик рассмеялся.