Шрифт:
Саша-Аркаша запретил ему это делать, потому что очень похоже получается. Могут возникнуть международные обострения или конфликт.
Коле нравится Леванёнок. Он весёлый и смешной. И ещё нравится Нина и её подруга Вероника. Они всегда вместе.
Нина и Вероника перешили ему тирольки, чтобы не болтались. Кружочки из ниток сделали, добавочные полосочки.
Очень красиво получилось. И удобно.
Нину и Веронику уговаривал Ярослав Коринец, чтобы поступили к нему на работу на фабрику.
Нина и Вероника отказались. Нет свободного времени. Вероника — член интернационального клуба, а Нина — заместитель начальника Турграда.
В Турграде и в интернациональном клубе узнали, что Ярослав сманивает их кадры. Устроили скандал, чтобы сам выращивал кадры, а не сманивал чужие.
Кадры — это специалисты значит.
В отряде ещё Гриша — кадр и Митя — кадр. Потому что Гриша — барабанщик, а Митя — горнист.
К Первышу приходила мама. Это в те дни, когда она не выезжала в Керчь, в Севастополь или в «Горное солнце», где проведывала, как живёт остальная делегация. Мама была очень занята.
Но и Коля тоже был очень занят, хотя и не состоял членом интернационального клуба и никуда не выезжал. А главное — в Турград ещё не попал.
Турград — это специальный городок, где ребята будут сдавать нормы на «Юного туриста». Он скоро откроется. Нина рассказывала.
Но свободного времени у Коли всё равно не было: встаёшь, делаешь зарядку, умываешься, строишься, идёшь на линейку (в длину — в ширину), завтракаешь. Потом катание на лодках или катерах, а то и просто сбегаешь поглядишь, как работают водолазы — строят причал. Или немного поучишься барабанить. А там обед и тихий час.
После тихого часа — подготовка к фестивалю: песни, игры (в «стрелка» например. Две команды выбивают мячом игроков). Даже выделено специальное время, когда каждый должен написать письмо родным. А то и не успеешь.
Вертишься день-деньской как белка в колесе.
В это самое время, «письма к родным», Коля и написал наконец письмо Боре и Серёже. Достал из кармана самопишущую ручку и написал.
Много всего.
Нина и Вероника проверили, поправили ошибки. После них Саша-Аркаша проверил. И тоже поправил. Уже маленькие, почти незаметные. Только Саша-Аркаша их заметил, потому что писатель.
Он даже некоторые слова поменял местами. Стрелочки нарисовал — какое слово куда передвинулось. Но это не ошибки, сказал Саша-Аркаша, это стиль.
В письме Коля рассказывал (уже стилем), что у него здесь много друзей. А недавно ещё познакомился с начальником музыкального отряда Захаром. Захар проходил мимо, когда Первыш барабанил. Остановился послушать. Сказал: чтобы хорошо барабанить, надо про себя напевать то, что барабанишь, а не просто стучать палочками. Колошматить.
Написал Коля и о ракете, и о водяном велосипеде (это для Тёмы Новикова). И что с деревянной горки нырял в море, в глубину.
И ещё написал, что проглотил живого комара. Это когда напевал песню и барабанил. Он, конечно, написал «барабанил», а не «колошматил».
Но самое важное сообщение приберёг к концу письма: он член пионерского отряда…
А! Каково!
Не гость в командировке, а член отряда. На нём — синий свитер и тирольские штаны. Форма, одним словом.
И штаны не только тирольские, но и бархатные. И он ходит в них в прессцентр. И на крышу корпуса.
Про всё написал как мог. Боря и Серёжа вдвоём писали, а он один. Разве что ошибки проверили и стиль нарисовали стрелочками.
Коля отнёс письмо на почтамт и опустил в ящик.
Глава 5
Никогда бы Коля не поверил, что случится такое: Мада в одном с ним отряде и стоит рядом в строю! Тоже рядом с Вадимом!
Но всё это случилось.
Мада перестала кашлять, и её выпустили из лазарета. И ещё от родных пришло распоряжение, чтобы нянька не мешала поступить в отряд.
Мада улыбается Коле. И он ей улыбается. Что довольно-таки глупо с его стороны. Вроде он мадам Тюлюлю какая-то. Очень глупо.
Недостаточно ему Светки и Алёнки, что ли! «Великой мороки»!
Про «великую мороку» сказал водопроводчик в Москве. Он сказал это о моторе, который плохо качает воду на верхние этажи. Но его слова подходят не только к мотору, но и к Светке и Алёнке.
Первыш уверен, что водопроводчик про них так бы и подумал.
А что бы теперь водопроводчик подумал, если бы увидел, в каком Первыш оказался положении? Даже не оказался, а сам себя оказал…
И взбрело ему в голову бежать в лазарет! Вмешиваться в международные дела!