При условии, что власти, вершащие валютную политику, исполняют свои обязанности ответственно, политическая независимость имеет решающее значение. Факты показывают, что страны, имеющие независимые центральные банки, т. е. банки, которые могут действовать, пользуясь сравнительной свободой от политического вмешательства, в целом на протяжении долгих исторических периодов имеют более низкие средние темпы инфляции. Федеральная резервная система США считается сравнительно независимым от политического влияния и вмешательства органом, принимающим решения по валютно-финансовым вопросам. Членов совета управляющих Федеральной резервной системы назначает президент на четырнадцатилетний срок. Этот порядок не дает членам совета управляющих такого же пожизненного пребывания в должности, каким пользуются судьи Верховного суда США, но делает невозможным укомплектование любым новым президентом совета управляющих Федеральной резервной системы своими ставленниками. Примечательно (и это обстоятельство даже вызывает критику), что самый важный экономический пост в демократическом правительстве замещается посредством не избрания, а назначения. Американцы сконструировали именно такой порядок: приняли демократическое решение учредить относительно недемократический институт. Эффективность центрального банка зависит от его независимости и способности внушать доверие, причем настолько, что репутация может поддерживаться автоматически. Если компании уверены в том, что центральный банк не потерпит инфляции, они не будут испытывать необходимости повышать цены. А если компании не повышают цены, то не будет и проблемы инфляции. Репутация Алана Гринспена в значительной мере обусловлена его вполне заслуженной славой борца с инфляцией. Когда кандидата в президенты Джона Маккейна спросили, что он станет делать, если председатель Федеральной резервной системы умрет до того, как истечет срок полномочий самого Маккейна, сенатор ответил: «Я бы подпер его тело и нацепил бы ему на нос пару черных очков».

Служащие Федеральной резервной системы встречают всякое политическое вмешательство в штыки. Весной 1993 г. я был на обеде с Полом Волкером, бывшим председателем Федеральной резервной системы. В то время м-р Волкер преподавал в Принстоне и был настолько добр, что взял с собой на обед своих студентов. Президент Клинтон только что выступил с обращением на объединенном заседании обеих палат конгресса, и во время этой церемонии Алан Гринспен сидел рядом с Хилари Клинтон. Больше всего от того обеда мне запомнилось бурчание м-ра Волкера по поводу того, что Алану Гринспену не следовало сидеть рядом с супругой президента. По мнению м-ра Волкера, это могло дать повод усомниться в независимости Федеральной резервной системы от исполнительной власти. Это пример того, насколько серьезно главы центральных банков относятся к своей политической независимости.

Инфляция — скверное явление. Дефляция, или устойчивое снижение цен — и того хуже. Даже умеренная дефляция может вызвать опустошение в экономике, о чем свидетельствует опыт Японии за последнее десятилетие. Утверждение о том, что снижение цен может ухудшить положение потребителей, кажется противоречащим здравому смыслу (особенно если учесть, что рост цен тоже ухудшал их положение), однако дефляция порождает опасный экономический цикл. Начать с того, что снижение цен заставляет потребителей откладывать покупки. Зачем покупать холодильник сегодня, если на следующей неделе холодильники подешевеют? Между тем цены на активы также снижаются и потребители чувствуют, что беднеют, и менее склоняются к расходам. (Вообразите, что стоимость вашего дома из года в год падает, а платежи по закладной остаются прежними.) Как нам известно из последней главы, когда потребители прекращают тратить деньги, прекращается и рост экономики. Компании реагируют на этот спад еще более значительным снижением цен. Результатом оказывается то, что экономика входит в смертельный штопор. Пол Кругман отмечал:

Возможно, тут не в силах помочь и валютная политика. В Японии центральный банк уже довел процентные ставки до нуля, а это означает, что их более некуда снижать. (Процентные ставки не могут быть отрицательными. Любому банку, который выдал 100 дол. в кредит и требует вернуть ему лишь 98 дол., было бы лучше просто оставить эти 100 дол. у себя в хранилище.) И все-таки реальная ставка процента за пользование капиталом на самом деле может быть весьма высокой. И вот почему. В условиях падения цен операция, при которой сегодня занимают 100 дол. а завтра гасят долг теми же 100 дол., не лишена издержек. Те 100 дол., которыми вы погашаете полученный вчера кредит, имеют большую покупательную способность, чем те 100 дол., которые вы получили в кредит. Возможно, гораздо большую. Чем быстрее снижаются цены, тем выше реальная стоимость заимствований. Экономисты все более убеждаются в том, что Япония нуждается в изрядной дозе инфляции. Некоторые должностные лица заходят настолько далеко, что побуждают Банк Японии принять любые меры «вплоть до разбрасывания банкнот с вертолета» [113] . Возвращаясь к макроэкономической политике, замечу, что одна из теорий, объясняющих причины, в силу которых японские должностные лица не сделали большего в борьбе с падением цен, утверждает, что стареющее население Японии, многие представители которого живут на фиксированные доходы или сбережения, считают дефляцию хорошим явлением, несмотря на ее опустошительные последствия для экономики в целом.

В истории США также были периоды дефляции. Среди экономистов существует общее согласие относительно того, что причиной Великой депрессии была скверная, халтурная валютно-финансовая политика. С 1929 по 1933 г. предложение денег в США снизилось на 28 % [114] . Федеральная резервная система сознательно не пошла на то, чтобы «открыть кредитный кран»; скорее, она праздно созерцала самопроизвольное сокращение предложения денег. Контроль над процессом обращения денег был потерян. Из-за массового банкротства банков, случившегося в 1930 г., и банки, и частные лица начали припрятывать наличность. Деньги, засунутые под матрас или запертые в банковском хранилище, нельзя было закачать в экономику в виде кредитов. Пока объем средств, которые можно было бы использовать для Кредитования, уменьшался, Федеральная резервная система ничего не делала. А ей следовало делать прямо противоположное: закачивать деньги в экономическую систему.

Валютно-финансовая политика — дело мудреное. Если эта поливка правильна, она способствует экономическому росту и амортизирует потрясения, которые в противном случае могли бы вызвать катастрофу. Если валютно-финансовая политика ошибочна, она может привести к страданиям и нужде. В 1990-х годах, когда американская экономика переживала самый длительный в своей истории период роста, м-ру Гринспену отдавали честь как создателю гибкого подхода к валютно-финансовой политике — как Златовласка из сказки о трех медведях, м-р Гринспен все делал очень вовремя: использовал любые возможности и, использовав их, уходил. XXI век уже предъявил нам потрясающее разнообразие новых проблем — от войны до глобального кризиса. Рука специалиста на «кредитном кране» США будет приобретать все большее значение.

Представьте удивительное изобретение: машину, которая может превращать зерно в стереофоническое оборудование. Запущенная на полную мощность, эта машина может превратить 50 бушелей зерна в проигрыватель для компакт-дисков. Или же одно переключение цифрового пульта управления — и чудо-машина превратит полторы тысячи бушелей соевых бобов в четырехдверный седан. Но у этой машины есть и другие способности. Если ее должным образом запрограммировать, она может превращать программные продукты Windows в прекрасные французские вина. Или может переработать самолет «Boeing-747» в такое количество фруктов и овощей, которого хватит для того, чтобы кормить несколько месяцев население целого города. Но самое сногсшибательное свойство этого изобретения заключается в том, что его можно установить в любой точке мира и запрограммировать на превращение всего, что выращено и произведено, в вещи, которые, как правило, встречаются гораздо реже.

Примечательно, что эта фантастическая машина работает и на бедные страны. Развивающиеся страны могут впихивать в нее все, что им удалось произвести, — основные товары своего экспорта, дешевый текстиль, простые промышленные изделия — и получать товары, в которых, не будь этой машины, им могли бы и отказать: продовольствие, лекарства, более передовые промышленные товары. Очевидно, что бедные страны, имеющие доступ к этой машине, станут развиваться быстрее стран, не имеющих такого доступа. Следует ожидать, что предоставление доступа к этой машине бедным странам станет частью нашей стратегии избавления миллиардов людей во всем мире от вопиющей нищеты.