Отлично, но как быть странам, которые ничего особенно хорошо не производят? В конце концов страны бедны потому, что они непроизводительны. Что может предложить Соединенным Штатам Америки Бангладеш? Оказывается, благодаря концепции, называемой концепцией сравнительных преимуществ, Бангладеш может много чего предложить США. Работникам в Бангладеш не надо превосходить американских рабочих в производстве чего-либо для того, чтобы извлекать выгоды из торговли. Скорее, дело обстоит так: бангладешцы обеспечивают нас товарами для того, чтобы мы могли потратить наше время, специализируясь на том, что мы делаем особенно хорошо. Позвольте привести пример. В Сиэтле живет много инженеров. Эти мужчины и женщины имеют степени докторов механико-инженерных наук и, вероятно, знают о производстве обуви и рубашек больше, чем кто-либо из живущих в Бангладеш. Так зачем же нам покупать импортные рубашки и импортную обувь, произведенные малограмотными рабочими в Бангладеш? Затем, что наши инженеры из Сиэтла знают еще, как конструировать и производить самолеты. Действительно, это наши инженеры делают лучше всего и лучше всех. Это означает, что, производя реактивные самолеты на продажу, они создают максимальную стоимость в затрачиваемое ими время. Импортирование рубашек из Бангладеш освобождает американских работников для того, чтобы они создавали максимальную стоимость, тем самым улучшая состояние всего мира.

Производительность — вот что делает нас богаче. Специализация — это то, что обеспечивает нашу производительность. Торговля позволяет нам специализироваться. Американские инженеры из Сиэтла более производительны в создании самолетов, чем в пошиве рубашек; а текстильщики Бангладеш более производительны в пошиве рубашек и обуви, чем в чем-либо еще, что они могли бы делать (в противном случае они бы не работали в текстильной промышленности). В настоящий момент я пишу книгу. Моя жена руководит компанией, занимающейся консалтингом в области программного обеспечения. С нашими дочерьми нянчится замечательная женщина по имени Клементина. Мы нанимаем ее не потому, что она лучше нас обращается с детьми (хотя временами я думаю, что это действительно так). Мы нанимаем Клементину потому, что она позволяет нам в дневные часы находиться на наших рабочих местах и успешно исполнять наши производственные обязанности, и это — наилучшее из возможных положение дел для нашей семьи, не говоря уже о Клементине, читателях этой книги и клиентах компании, которой заправляет моя жена.

Торговля позволяет использовать скудные ресурсы с максимальной эффективностью.

Торговля создает проигравших. Если торговля переносит блага конкуренции в самые отдаленные уголки мира, то вслед за этим не замедлит проявиться и эффект созидательного разрушения. Попробуйте объяснить выгоды глобализации рабочим-обувщикам из штата Мэн, потерявшим работу, потому что их предприятие было передислоцировано во Вьетнам. (Вспомните о том, что я был спичрайтером губернатора этого штата; я пытался объяснить это.) Торговля, как и технологии, может уничтожать рабочие места, особенно требующие малоквалифицированного труда. Если рабочий в штате Мэн зарабатывает 14 дол. в час, делая то, что во Вьетнаме может быть сделано за 1 дол. в час, то производительность рабочего из Мэна должна быть в 14 раз выше производительности вьетнамского рабочего. Если это не так, компания, стремящаяся к максимизации прибыли, отдаст предпочтение Вьетнаму. Однако рабочие места теряют и бедные страны. Отрасли, которые на протяжении десятилетий пользовались защитой от международной конкуренции и потому усвоившие все скверные привычки, которые возникают при отсутствии конкуренции, могут быть безжалостно сокрушены эффективными иностранными конкурентами. Каково бы вам пришлось, если бы вы были производителем «Thumbs-Up Cola» в Индии, когда в 1994 г. на индийский рынок пришла настоящая Coca-Cola?

В долгосрочной перспективе торговля способствует развитию, а растущая экономика может поглотить людей, которые лишились прежней работы. Объем экспорта растет, а потребители становятся богаче благодаря дешевому импорту; оба этих явления создают спрос на работников в других секторах экономики. В США вызванное торговлей сокращение рабочих мест имеет свойство быть относительно небольшим по сравнению со способностью экономики создавать новые рабочие места. Одно из проведенных после заключения Североамериканского соглашения о свободной торговле исследований показало, что в период с 1990 по 1997 г. в результате свободной торговли с Мексикой США ежегодно теряли в среднем по 37 тыс. рабочих мест, но в то же самое время американская экономика создавала по 200 тыс. новых рабочих мест ежемесячно [119] . Тем не менее выражение «в долгосрочной перспективе» наряду с выражениями «издержки перехода» и «краткосрочное вытеснение» — одно из самых бездушных; эти выражения скрывают человеческие страдания и разрушение привычных условий существования людей. От обувщиков из Мэна ожидают выплат по закладным в краткосрочной перспективе. Печальная реальность состоит в том, что обувщики из штата Мэн, возможно, ничего не выгадают и в долгосрочной перспективе. У работников, ставших безработными, возникают проблемы с квалификацией. (Новые технологии лишают работы намного больше людей, чем торговля.) Если некая отрасль сконцентрирована в определенном географическом районе, как это часто бывает, уволенные работники могут стать свидетелями исчезновения их общины и их образа жизни.

«New York Times» опубликовала документальную историю Ньютон-Фоллз, общины, сложившейся в северной части штата Нью-Йорк вокруг бумажной фабрики, которая была открыта в 1894 г. Через столетие фабрику закрыли, отчасти вследствие усиливающейся иностранной конкуренции. В этом не было ничего хорошего:

Да, экономические выгоды торговли перевешивают сопряженные с нею потери, но счастливцы редко выписывают чеки потерпевшим. А потерпевшие частенько несут колоссальные потери. Какое утешение может найти обувщик из Мэна в том, что торговля с Вьетнамом сделает США в целом богаче? Он-то сам стал беднее и, вероятно, навсегда останется бедным. Действительно, мы возвращаемся ко все той же дискуссии о капитализме, которую вели в начале книги, а затем в главе 8. Рынки создают новый, более эффективный порядок, разрушая прежний. В этом нет ничего приятного, особенно для людей и компаний, приспособленных к существованию в рамках старого порядка. Международная торговля расширяет рынки, делает их более конкурентными и более разрушительными. Марк Твен предвидел эту основную дилемму: «Я за прогресс, мне лишь не нравятся изменения».

Марвин Зонис, международный консультант и профессор Школы бизнеса Чикагского университета, назвал потенциальные выгоды глобализации, особенно выгоды, уготованные беднейшим из бедных, «безмерными». Он также отмечает: «Глобализация разрушает все и повсюду. Она разрушает традиционные отношения — между мужьями и женами, родителями и детьми; между мужчинами и женщинами, молодыми и старыми; между хозяевами и работниками, правящими и управляемыми» [121] . Мы можем кое-что сделать для того, чтобы смягчить эти удары. Оставшихся без работы можно переобучить и даже переселить. Можно предоставить помощь в развитии общин, пострадавших от потери главных, градообразующих предприятий. Можно принять меры к тому, чтобы в наших школах прививали те навыки, которые позволяют работникам адаптироваться в любой среде, куда бы ни забросила их экономика. Короче, мы можем обеспечить положение, при котором те, кому повезло, станут выписывать чеки (пусть и не напрямую) проигравшим, делясь с ними по меньшей мере частью своих приобретений. Это правильная политика и это то, к чему нас обязывает мораль.

Протекционизм в краткосрочной перспективе спасает рабочие места, замедляя экономический рост в долгосрочной перспективе. Спасти рабочие Места обувщиков Мэна можно. Можно защитить поселения, подобные Ньютон-Фоллз. Можно обеспечить прибыльность сталелитейных заводов в Гэри, штат Индиана. Для этого надо всего лишь избавиться от иностранной конкуренции. Мы можем воздвигнуть торговые барьеры, которые остановят созидательное разрушение на обнесенном ими пространстве. Так почему мы не делаем этого? Блага протекционизма очевидны; в качестве доказательства можно сослаться на сохранение рабочих мест. Увы, издержки протекционизма более завуалированы: трудно доказывать что-либо ссылками на рабочие места, которые никогда не будут созданы, или на более высокие доходы, которые никогда не будут получены.