С этой песней Леголас легким шагом сошел с пригорка, где они сидели, и скрылся в лесу.

Разошлись и остальные. Фродо и Сэм, счастливые, растянулись на постелях. Утром они проснулись бодрыми, полными надежд.

Так прошло много дней. Кормалленское поле в Итилиэне, где расположилось войско, находилось неподалеку от водопада Эннет Аннун; ночью здесь слышался шум потока, который каскадами падал с высоты, потом через скальные ворота вырывался на цветущие луга и впадал в Андуин у острова Кайр-Андрос. Хоббиты бродили вокруг лагеря, узнавая места, которые проходили в своем путешествии. Сэм все надеялся, что где-нибудь в чаще леса или в глухом ущелье встретит огромного олифана. Когда ему сказали, что при осаде Гондора враги привели много таких животных к стенам города, по все они погибли, он заметно погрустнел.

— Конечно, нельзя одновременно быть в разных местах,— вздохнул он,— но, как видно, я многое потерял из-за того, что был не здесь.

Наконец, армия была готова к возвращению в Минас Тирит. Уставшие отдохнули, раненые исцелились. Все отряды подошли к основному лагерю. Труднее всего пришлось воинам, которые дрались с упорными южными и восточными отрядами и в погоне за ними зашли далеко в глубь Мордора и брали его северные крепости. Но и они к концу апреля полностью восстановили силы. Приближался май.

Полководцы отдали приказ садиться на корабли.

От острова Кайр-Андрос воины поплыли вниз по Андуину к Осгилиату. Там они провели один день, а на следующий вечер вся армия вместе с Королем и его свитой вступила на зеленые поля Пеленнора и увидела белые башни под величественным Миндоллуином.

Перед ними была столица Гондора, последний оплот, хранивший память о людях с Заокраинного Запада. Пройдя через ночь и огонь, город дождался рассвета и солнечных дней.

На полях Пеленнора был разбит последний лагерь, а ночь воины провели в палатках. Наступил первый день мая, и с восходом солнца Король должен был вступить в свою столицу.

Тревожное ожидание сковало город. Хорошая погода и яркий солнечный свет казались насмешкой над горем тех, кто почти потерял надежду.

Наместник умер, его тело сгорело; в тронном зале Белой Башни покоились останки Короля Рохана, а новый Король явился ночью из боя и наутро снова ушел на войну с тем, кого победить невозможно.

И никаких вестей. С тех пор как гондорское войско вышло из Моргульской долины, в Минас Тирит не прибыл ни один гонец, и в городе ничего не знали о том, что происходит в окутанной Тенью восточной земле.

Через два дня после того как Западные Вожди выступили в Поход, королевна Эовина попросила женщин-целительниц принести ей одежду и не слушая возмущенных нянек встала с постели. Одетая, с рукой на перевязи, она пошла к Главному Попечителю Домов Целения.

— Я в великой тревоге,— призналась она ему,— и не могу больше лежать без дела.

— Ты еще нездорова, королевна,— ответил ей Попечитель.— Мне поручено окружать тебя особым вниманием и заботой. Тебе еще по крайней мере неделю нельзя вставать. У меня приказ. Очень прошу тебя, вернись в постель.

— Я здорова,— возразила она.— Телом здорова, только левая рука еще побаливает, но и ей значительно лучше. Но я могу снова заболеть, если останусь без дела. Вестей от войска еще нет?

— Вестей нет,— сказал Попечитель.— Последнее сообщение было о прибытии наших Полководцев в долину Моргул. Кажется, ими сейчас командует новый Вождь, тот, кто прибыл с севера. Это достойный муж и настоящий целитель. Меня больше всего удивляет, что его руки, владеющие целительной силой, берутся за оружие. Если верить старым легендам, в далеком прошлом такое случалось, но в наше время в Гондоре только мы, целители, занимаемся лечением ран, которые наносят и получают воины. Кроме того, нам хватает другой работы. В мире и без войны много болезней и несчастий, она лишь умножает их…

— Не мы развязали войну,— прервала его Эовина.— Но уклоняться от битвы — удел трусов. Неужели ты хотел бы, чтобы гондорцы собирали твои травы, в то время как Властелин Тьмы собирал армию? И телесное здоровье не всегда составляет счастье. Так же, как не всегда несчастье погибнуть в бою, даже от мучительной раны. Если бы в этот горький час я могла выбирать, я бы выбрала смерть в бою.

Попечитель удивленно смотрел на нее. Перед ним стояла высокая девушка с большими глазами, сверкавшими на бледном лице, как звезды. Ее здоровая рука сжалась в кулак, когда она посмотрела в окно, выходившее на восток. Попечитель вздохнул и покачал головой. Наступило молчание. Прервав его, Эовина снова пошла в наступление.

— Неужели для меня не найдется дела,— спросила она.— Кто сейчас распоряжается в городе?

— Я точно не знаю,— ответил Попечитель.— Меня ведь это не касается. У роханских всадников свой командир. Гондорцам, как я слышал, приказы отдает достойный Хьюрин. А по праву настоящий Наместник — высокородный Фарамир.

— Где его искать?

— Здесь, в Домах Целения, королевна. Он был тяжело ранен, сейчас к нему возвращается здоровье. Но я не понимаю, как…

— Проводи меня к нему, там поймешь.