– Ну, посмотрим, но на сегодняшний день я оставляю тебя земле.

– Но я штурман командира эскадрильи. Предстоит большая операция. Командир очень рассердится, если я останусь на земле.

– Я поговорю с командиром. – Врач взял трубку телефона. – У меня здесь ваш штурман, сэр. – Эндрюс напряженно вслушивался в его слова. – Сильная простуда. Отстраняю его от полетов на пару дней. Боюсь, это необходимо.

Эндрюс не слышал, что отвечал Вильямс, но мог судить о переговорах по доносившимся из трубки звукам и выражению лица доктора. Наконец доктору все же удалось вставить слово.

– Хорошо, но, в конце концов, я врач, и я говорю, что он не может. – Врач еще некоторое время слушал, что говорят ему по телефону. – Ну хорошо, сэр. – Он повернулся к Эндрюсу. – Командир хочет вас видеть немедленно.

«Еще бы», – подумал Эндрюс и спешно покинул санчасть.

– Почему ты мне не сказал, что простудился, Эндрюс?

– Это ровным счетом ничего не значит, сэр. Я пошел в санчасть, чтобы мне дали лекарство, но меня послали к доктору, а он сказал, что мне нельзя летать.

– Кем мы можем тебя заменить?

– Ну, у нас есть несколько свободных штурманов. – Эндрюс перечислил их фамилии.

Они все новички, от них нет никакой пользы. А если поступит приказ? Я не могу взять с собой новичка на такое задание.

– Через сутки со мной все будет в порядке, сэр.

– Это может быть уже поздно. Мне может потребоваться штурман в любой момент. Кого ты порекомендуешь?

– Есть один парень, – размышлял вслух Эндрюс. – Ал Моррис.

– Кто?

– Моррис. Штурман Ловитта. Он летал с Ловиттом на «Лютцов». Канадец. Похоже, он самый опытный штурман эскадрильи.

– Почему я о нем ничего не знаю?

– У него закончился срок службы, он сидит в казарме и ждет корабля, чтобы отправиться назад в Канаду. Уверен, он согласится заменить меня на день-два.

– Хорошо. Он подойдет.

– Он вполне подходит для такого задания.

– Но ты лучше сперва спроси его согласия. Может быть, ему придется уехать.

– Я сейчас же все узнаю, сэр.

Эндрюс нашел Морриса в казарме и объяснил ему ситуацию. Всего день или два. Все уже давно находились в состоянии боевой готовности, и до сих пор ничего не случилось. Что-то, вероятно, произойдет рано или поздно, но в настоящий момент нет никаких признаков. Сам же он постарается убедить доктора разрешить ему полеты уже завтра.

Моррис сначала воспротивился, однако он знал Эндрюса очень давно. Они вместе участвовали в операции против «Лютцова». Шансы отправиться в полет были незначительными, и в конце концов он согласился.

Позже, этим же утром, разведывательные самолеты засекли «Лютцов», шедший в сопровождении четырех эсминцев и торпедных катеров. Корабль покинул Балтийское море на двадцать четыре часа раньше и сейчас приближался к Скау по пути в Норвегию. Во второй половине дня поступило еще одно сообщение о другом крейсере, в Тронхейм-Ледене, шедшем в сопровождении двух эсминцев в юго-западном направлении. «Принц Евгений» возвращался в Германию.

42-я эскадрилья была приведена в полную боевую готовность для удара по «Лютцову». Сообщение о прорыве «Принца Евгения» поступило лишь в конце второй половины дня. Весь день 16 мая все находились в ожидании. Цель появится в зоне их действия лишь тогда, когда «Лютцов» достигнет Кристиансанда, что при его скорости произойдет не раньше полуночи. А пока одни разведывательные самолеты следили за ходом «Лютцова», другие держали под контролем все передвижения в Тронхейме. Спустя десять минут после того, как «Принца Евгения» засекли в Тронхейм-Ледене, поступило еще одно сообщение о «Лютцове». Перед тем как сделать это сообщение, пилот разведывательного самолета перепроверил свои наблюдения. «Лютцов» повернул и теперь направлялся на юг, обратно на Балтику. Таким образом, атака 42-й эскадрильи откладывалась.

Однако «Лютцов» просто пошел обратным курсом, чтобы сбить нас со следа. Он шел курсом на юг до темноты, затем развернулся, обогнул Скау, обманул ночные патрули и встал на якорь в фьорде возле Кристиансанда сразу же после рассвета. Это был старый трюк. Но он удался и на этот раз. Корабль никто не видел примерно тридцать шесть часов, и, хотя четырнадцать «бьюфортов» погнались за ним 18 мая, кораблю удалось избежать их атаки и достичь благополучно Тронхейма 20 мая.

Между тем 16 мая, когда 42-я эскадрилья поддалась на уловку своего старого противника, четырнадцать «бьюфортов» 86-й эскадрильи поднялись в воздух незадолго до полуночи, чтобы нанести удар по «Принцу Евгению» недалеко от Стадландета, где, по всем расчетам, и должен был находиться этот корабль в то время. Сообщения разведки были точными, расчеты предположительного продвижения корабля безошибочными, и только полная темнота не позволила его засечь. Дозорные на «Принце Евгении» действительно видели четыре «бьюфорта», прошедшие за кормой в 1.00 17 мая. Разведка была начеку все утро, и в полдень корабль был замечен снова в сопровождении четырех эсминцев в нескольких милях к северу от Хеугесунда. За последние двенадцать часов корабль продвинулся к югу почти на 200 миль.

В районе Хеугесунда ночью были поставлены мины, и известие об этом дошло до германского конвоя. Пока немцы собирали информацию о минных полях на их пути, «Принц Евгений» с сопровождением развернулся и пошел обратно тем же курсом. Через полтора часа движения в северо-восточном направлении, все еще не имея нужной информации, немецкий командир снова повернул на юг в направлении открытого моря, чтобы избежать минных полей. Вплоть до середины дня от разведывательной авиации не поступало никаких сообщений, но в 15.40 немецкий конвой был замечен недалеко от острова Кармей. Он следовал на юг со скоростью примерно 17 узлов.