Он повиновался и с готовностью сделал три хороших глотка. Тепло немедленно разлилось по телу, а за ним по пятам пришла сила.

— Это работает. Смотри, ему на лицо возвращаются краски.

Чашу забрали, и он встретился взглядом со своей тюремщицей. Она была хороша собой, но его это совершенно не трогало. Ведь у неё были розовые волосы, а не чёрные, карие глаза, а не цвета морской лазури, и она пахла совсем не как Нола. Нола пахла морем и свежестью грозы, и едва распустившимися цветами.

Подруга розововолосой вгляделась в лицо вампира и довольно фыркнула.

— Он красавчик, не правда ли?

— Не забывай, он мой, — оборвала хозяйка.

— Ну, его член по-прежнему не подает признаков жизни, так что вряд ли ты им воспользуешься в ближайшее время, — съязвила вторая амазонка в ответ.

Выпитая кровь продолжала циркулировать по его телу, и состояние летаргии, в котором он был, словно чумной, все эти последние дни, постепенно начало отпускать вампира. Мускулы налились силой, и тело требовало свободы.

«Нужно бежать», — подумал Зейн и зарычал.

Амазонки взвизгнули и отпрыгнули от него в разные стороны.

— Быстрее! Нужно завязать ему рот.

— Не прикасайтесь ко мне! — рявкнул Зейн и зарычал ещё более угрожающе. Он дёрнул цепи, сковывавшие его запястья и лодыжки, зашипел и заклацал зубами, пытаясь отбиваться ногами от круживших вокруг и подбиравшихся к нему амазонок. — Не трогать меня! Слышите? Я убью вас.

Неожиданно золотистый луч света пробился сквозь полог шатра, и он мог бы поклясться, что увидел в нём Нолу.

— Нет… — Зейн замер с бешено колотящимся об рёбра сердцем.

Его тюремщица передвинулась и потянулась к горлу вампира, закрыв собою Зейну обзор.

— Прочь! — закричал он и оттолкнул её бедром так, что та завалилась лицом вперёд. Тогда, в том шатре, где амазонки разыгрывали для себя рабов, ему уже грезилась Нола. Сейчас он хотел удержать это видение как можно дольше.

Зейн точно видел мерцающий каскад её тёмных волос и блестящие бирюзовые глаза. Казалось, Нола безуспешно пыталась оттащить наседавшую на него амазонку. Зейн перестал дышать, таким прекрасным показалось явившееся ему видение. И немедленно возбудился, сделавшись твёрдым и изнывающим от желания. Нола. Его сладчайшая мучительница.

К несчастью, спустя всего несколько секунд иллюзия рассеялась, и ему захотелось кричать, крушить всё вокруг и калечить всех, кто попадётся под руку. Убить кого-нибудь, и чтобы его тоже убили. Однако все эти желания возникли слишком поздно, и розоволосая, собравшись, успела воспользоваться его ошеломлённым состоянием и неподвижностью. Она вскочила на ноги и с лёгкостью набросила отрез плотной ткани ему на лицо, надёжно завязав Зейну рот.

— Ну, наконец-то, — самодовольно улыбнулась она, сияя от удовольствия, и, оттолкнувшись от вампира, присела рядом на корточки. — И, как я и ожидала, у тебя встал… — Она запнулась и улыбка слетела с её лица, когда прямо на глазах его член опал. — Но ты же… но… почему?…

Зейн знал, что лишь вообразил себе Нолу, однако никак не мог заставить себя перестать искать её взглядом. К его разочарованию на глаза попадались лишь развешанные повсюду шкуры, резная мебель и всяческое оружие. Даже когда его тюремщица в очередной раз предприняла попытку возбудить его, раздевшись для него и пытаясь его ласкать, он не переставал оглядывать шатёр.

В конце концов, амазонка окончательно вышла из себя от злости, натянула одежду и вылетела прочь из шатра, оставив его наедине со своим безумием.

Нола, как никто другой, понимала, как унизительно было Зейну находиться в цепях, какое отчаянье он испытывал от чувства собственной беспомощности. Ведь её не раз также заковывали в кандалы когда-то. Он, должно быть, безумно хочет убить Амелию, свою новоиспечённую хозяйку. Нола, уж точно, этого хотела.

Желание причинить вред другой амазонке противоречило всем инстинктам Нолы, шло вразрез со всеми правилами, которым её всю жизнь учили, но, если бы она могла удержать в руках клинок, Нола точно уже изрезала бы воительницу на куски. У Зейна были такие дикие глаза, он рычал, как доведённое до отчаянья животное. И Нола ничем не могла ему помочь, лишь беспомощно с ужасом взирала на эту ужасную картину.

— Отправьте меня на его место, — кричала она в потолок, не зная, слышат ли её вообще боги. И не безразличны ли им её мольбы. Зейн не заслужил такого. Никто не заслуживал подобной участи. Она, по крайней мере, знала, что такое рабство, ей было бы легче с этим справиться. Воительницы, конечно же, не смогли бы её изнасиловать, но они могли бы заставить её работать. Даже если бы они стали обращаться с ней самым ужасным образом, бить её, она бы это пережила.

Зейн резко втянул воздух носом, и его тело неожиданно дёрнулось в цепях. А потом он снова забился в них, сражаясь с удерживающими его оковами. Нола обернулась к нему и поняла, что он смотрит прямо на неё, сверля её своим тёмным взглядом.