Шрифт:
– Слишком длинно для пароля.
– Так давай его сократим. Либо «спецрасследования», либо «не связывайтесь».
«Великолепная память». Ричер кивнул.
– Хорошие тогда были времена по большей части, верно? Воспоминания о них могли вызывать у него теплые чувства. Особенно учитывая, что он сидел в Калвер-Сити и не делал ничего серьезного. Люди ведь любят погрустить о своем прошлом. Как в песне «Какими мы были».
– Еще и фильм такой есть.
– Вот видишь. Универсальное чувство.
– Что попробуем сначала?
Ричер вспомнил маленького Чарли и его детский голос, пропевший начало их любимого лозунга.
– «Не связывайтесь», – сказал он. – Четырнадцать букв.
Нигли напечатала: «Несвязывайтесь».
Нажала на «Enter».
«Неправильно».
– Вот дерьмо! – выругалась она, напечатала «Спецрасследования» и задержала палец над клавишей «Enter».
– Слишком длинное сочетание для пароля, – сказал Ричер.
– Да или нет?
– Попробуй.
«Неправильно».
– Проклятье, – выдохнула Нигли и замолчала.
Ричер не мог отделаться от мысли о Чарли и о маленьком кресле, на спинке которого аккуратно выжжено его имя. Он почти видел, как Франц твердой рукой выписывает буквы. Чувствовал запах горящего дерева. Подарок отца сыну. Наверное, Франц думал, что этот подарок будет первым из многих. Любовь, гордость, обязательства.
– Мне нравится Чарли, – сказал он.
– Мне тоже, – ответила Нигли. – Славный малыш.
– Нет, в качестве пароля.
– Чересчур очевидно.
– Франц относился к подобным вещам не слишком серьезно. Выполнял, конечно, все необходимое, но только потому, что проще следовать принятым правилам, чем заново все программировать, чтобы их обойти.
– Все равно слишком очевидно. И по-моему, ты ошибаешься. Он не мог относиться к таким вещам несерьезно, по крайней мере на этот раз. Он попал в большие неприятности, если вынужден был посылать письма самому себе.
– А если предположить двойной блеф? Это слово настолько очевидно, что никто даже проверять не станет. Получается очень надежный пароль.
– Возможно, но маловероятно.
– Что мы рассчитываем обнаружить в этом файле?
– То, что мы очень хотим увидеть.
– Попробуй для меня «Чарли».
Нигли пожала плечами и напечатала: «Чарли» [2] .
«Неправильно».
Жесткий диск заворчал и стер информацию.
– Минус девять, – констатировала Нигли, бросила третий диск в корзину и вставила четвертый, и последний.
– Кого он любил до Чарли? – спросил Ричер.
– Анджелу, – ответила Нигли. – Это еще более очевидно.
2
В английском написании этого имени семь букв.
– Попробуй.
– Ты уверен?
– Я игрок.
– У нас осталось три попытки.
– Попробуй, – повторил Ричер.
Она набрала: «Анджела».
Нажала на «Enter».
«Неправильно».
– Минус десять, – сказала она. – Осталось две попытки.
– Анджела Франц?
– Еще хуже.
– А какая у нее девичья фамилия?
– Я не знаю.
– Позвони и спроси.
– Ты серьезно?
– Давай хотя бы узнаем.
Нигли перелистала записную книжку, нашла номер и взяла телефон. Она снова представилась, немного поболтала о пустяках, затем задала вопрос. Ричер не слышал ответа Анджелы, но увидел, как глаза Нигли слегка расширились, что для нее было равносильно падению в обморок.
Она отключила телефон и произнесла:
– Пфайфер.
– Любопытно.
– Очень.
– Они родственницы?
– Она не сказала.
– Попробуй. Отличное имя с двойным значением. Франц использует его, получает удовольствие, но при этом не чувствует себя предателем.
Нигли напечатала: «Пфайфер».
Нажала на «Enter».
«Неправильно».
Глава 16
В комнате было жарко и душно, словно из нее выкачали весь воздух. А еще она вдруг стала как-то меньше.
– Минус одиннадцать, – сказала Нигли. – Осталась одна попытка. Последний шанс.
– А что случится, если мы ничего не сделаем? – спросил Ричер.
– Тогда мы не узнаем, что в файле.
– Нет, я имел в виду, должны ли мы попытаться открыть его сейчас или это можно отложить?
– Он никуда не убежит.
– Значит, нужно сделать перерыв и вернуться к нему через некоторое время. У нас остался один шанс, и мы должны постараться использовать его правильно.
– Да разве мы не старались?