Там, в тесной комнатушке со стенами из красной глины, угрюмый жрец с курчавой бородой два месяца вбивал Виму в голову причудливую науку вавилонской глоссолалии. Знаниями Вим овладел быстро – может, в силу природных способностей, а может, из страха, что еще месяц на диете из воды и пресных лепешек он не протянет. Это потом он стал думать о времени обучения как о лучших двух месяцах своей жизни. И хмурого жреца, которого тогда хотелось убить, поминал исключительно добрым словом.

Как поминал и сейчас, глядя в глаза девочки из каменного века. Они были болотного цвета, один чуть темнее другого.

– Аш куэро? – повторила девчонка, но Вим уже понимал ее. – Кто ты?

Нужно только настроиться, уловить образ и суть языка. И принять их целиком и полностью. Как капля воды содержит в себе Океан, так и одно слово включает в себя весь язык. Конечно, он не выучил внезапно все слова и грамматические конструкции – такое невозможно. Вим их даже не слышал; если бы его попросили записать транскрипцию звуков нового языка, он бы не справился. То, что он слышал, звучало на его родном языке, на нем же он и отвечал. Перевод происходил бессознательно.

– Тише, – сказал Вим. – Без паники. Только не кричи – твой медведь и так на меня косо смотрит. Я тебя не обижу, я хочу помочь…

Девочка моргнула.

– Ты кайя? Ты говоришь на языке людей реки. Ты из рода Рыси, да?

– Ну, – смутился Вим. – На самом деле я не из рода Рыси…

– А из какого ты рода?

– Рода? – Вим задумался. – Тут запутано… Мать из карел, русская наполовину. Отец – немец, но, если копнуть, там и датчане, и поляки, и черт в ступе.

– Что? – Девчонка заморгала.

– Не бери в голову, – отмахнулся Вим. – Ты не ранена?

– Ранена? – На лбу девчонки появились складки.

– Ты лежала без сознания, – объяснил Вим. – То есть, если ты спала, прости, что разбудил… Но в твоем возрасте спать на сырой земле вредно.

Девчонка продолжала хмуриться.

– Оолф, – проговорила она. – Я была в пещере Вечной Охоты. Я… Меня сбил бизон! Он бежал прямо на меня и…

Она принялась себя ощупывать, а потом начала вытаскивать из-под одежды свалявшиеся комья бледно-зеленого мха.

– Бизон, – повторила девчонка. – Я сушила мох для костра. Бизон ударил, но мох меня защитил.

Она попыталась подняться, но, застонав, упала на спину.

– Защитил, да не очень, – сказал Вим. – Не двигайся. Нужно тебя осмотреть.

Медведь уставился прямо на Вима, но нападать пока не собирался.

– Ты знахарь? – спросила девчонка.

– Нет, конечно. Но кое-что смыслю. Так больно?

Он надавил девочке на бок. Она не вскрикнула, но Вим заметил, как увеличились ее зрачки.

– Боль острая или скорее тупая?

– Тупая…

– Отлично. А так?

Осмотр был более чем поверхностным. Но, похоже, девчонке крупно повезло. Ее сбил бизон, а у нее ни одного перелома – отделалась сильным ушибом. Родилась в рубашке, не иначе.

– Кстати, меня зовут Вим, – сказал он. – Кое-кто называет меня Снусмумрик, но боюсь, тебе это прозвище ничего не скажет.

– Вим?

– Ага. Полностью меня зовут Вильгельм. Дурацкое имя, знаю, отец придумал. В честь одного из братьев Гримм и Гауфа. Вим – так короче… А тебя как зовут?

– Меня? – Взгляд девочки стал отстраненным. – У меня нет имени. Можешь звать меня Белкой.

– Нет имени? – удивился Вим.

Под пристальным взглядом коричнево-зеленых глаз ему стало немного не по себе.

– Я не прошла испытания, – сказала девочка. – Я должна была стать взрослой и получить имя… Но прилетели грохочущие птицы, сожгли селение и унесли людей-кайя.

– Грохочущие птицы? – Вим нахмурился. – Что значит «грохочущие птицы унесли людей»?

– Они пришли с неба, – сказала Белка. – Большие, как мамонт. Крылья растут у них из головы, и машут они ими быстро-быстро. На этих птицах прилетели люди в черных шкурах – они забрали всех кайя.

– Погоди… – Вим вытащил из нагрудного кармана куртки блокнот и карандаш. – Крылья из головы?

– Они грохочут, – сказала Белка. – И хвосты, длинные и тонкие…

Вим неряшливо нарисовал небольшую картинку.

– Похоже? – спросил он, демонстрируя рисунок Белке.

Девчонка с ужасом уставилась на его художества.

– Рисую я не очень, – сказал Вим, оправдываясь. – Но

в целом…

– Ай-я!

В руке у Белки неожиданно оказался нож – вытянутая острая каменная пластинка с обернутой мехом рукояткой. Резким движением девчонка выбила блокнот из рук Вима и тут же набросилась на рисунок, нанося удары ножом. Миг, и блокнот превратился в бумажные лохмотья.