Однажды - я молюсь об этом - ты полюбишь и поймешь целиком и полностью. Полюбишь не дочь адмирала, но женщину, которая зажжет твое сердце. Не соглашайся ни на что меньшее. Это единственное, что имеет значение.

И пожалуйста, будь добрым к Молли. Она ни в чем не виновата и, кажется, хорошая девушка».

Полное крушение, вот что такое все это, мог бы добавить Джон. Подумать только! Кто-то зажжет его сердце. Что за романтическая чепуха!

Но теперь он ничего не может сделать, даже если вернется назад в Балтимор. Дэшуэлл, вероятно, уже ушел по земле или морю, да и кто возьмется помогать британскому капитану в розысках их обожаемого героя и его давно потерянной и, наконец обретенной возлюбленной?

Он смял письмо и швырнул его на пол.

–  Ну?
– подбоченилась Молли.

–  Что?
– спросил Джон, несколько смущенный ее дерзким нравом.

–  Вы собираетесь быть благородным?

Джон снова посмотрел на неожиданную пассажирку и понял, что впервые в жизни оказался в беспомощном положении. Поскольку Молли была из тех доставляющих беспокойство хорошеньких девушек, которые могут сокрушить самого непоколебимого мужчину. И он ответил ей совершенно честно:

–  Я не знаю. Это зависит от вас, Молли.

На борту «Эллис Энн», три месяца спустя

– Черт побери, миссис Дэшуэлл, почему вы упрямо начинаете каждый день здесь, под полотнами парусов?
– спросил Дэш, вскарабкавшись на марсовую площадку.

–  Потому что нахожу это бодрящим, - рассмеялась Пиппин.

Дэш фыркнул:

–  У меня внизу тоже есть полотно, под которым вы еще больше взбодритесь, миссис Дэшуэлл.

Пиппин, покраснев, смотрела в сияющее синее небо и раскинувшийся перед ними океан.

–  Не называй меня так.

–  Не называть тебя миссис Дэшуэлл?
– невинно спросил Дэш.

–  Именно!
– погрозила ему пальцем Пиппин.
– Я не миссис Дэшуэлл. Я тебе тысячу раз говорила, что больше не собираюсь выходить замуж.

–  Ох, Пиппин, какая ты упрямая. Конечно, мы должны пожениться.
– Он скрестил на груди руки.
– Иначе это будет неприлично.

Она весьма неприлично фыркнула и потянулась забрать у него подзорную трубу.

–  Меня это не волнует. Мне нравится моя свобода.

–  А почему ты не будешь свободной, если выйдешь за меня?

Она пожала плечами.

–  Мне больше нравится быть падшей. Это придает скандальную атмосферу нашей ситуации.

–  Наша ситуация, - рассердился Дэш.
– И это все?

Пиппин повернулась к нему и поцеловала, нетерпеливо приоткрывая его губы своим языком, ее тело ожило, когда Дэш ответил с тем же пылом.

–  Дэш, - прошептала она, - я до конца жизни буду рядом с тобой и в твоей постели. Ты мое сердце, моя путеводная звезда.

–  Тогда выходи за меня замуж, - упорствовал он. Она наклонилась снова поцеловать его, но он остановил ее.
– Я не шучу, Пиппин. Я брошу тебя дрейфовать в море, если ты откажешься.

Игриво хлопнув его по плечу, она рассмеялась:

–  Не бросишь. К чему попусту терять хороший баркас.

–  Верно, - согласился он.
– Тогда я могу протащить тебя под килем.

–  Это неприятно?
– с дрожью спросила она.

–  Ужасно, - признался он. Потом в его глазах вспыхнули озорные огоньки.
– Нет. Я высажу тебя на берег в Лондоне.

Глаза Пиппин расширились от ужаса.

–  Ты этого не сделаешь!

–  Сделаю. Скормлю тебя разодетым в шелка и атлас акулам Мейфэра, - объявил Дэш, дерзкий и решительный пират, которого она обожала.
– Леди Госсетт, вам лучше выйти за меня, иначе последствия будут тяжелыми.

–  Вряд ли это честная сделка, - фыркнула она.

–  О, ты меня поняла.

–  Эта сделка в твою пользу.

–  Я отвезу тебя на медовый месяц в Китай.
– Глядя на нее, Дэш покачал бровями.

–  Правда?
– вскинула глаза Пиппин.

–  Да, Цирцея. Куда только пожелает твое сердце.

–  Мы обогнем мыс Горн?
– Ее глаза снова засияли.

–  Только если ты согласишься держаться подальше от парусов, когда мы будем делать поворот.

–  Когда это ты успел стать таким накрахмаленным?

–  Накрахмаленным? Ну уж нет!
– Дэш изобразил крайнее оскорбление, потом притянул ее ближе и прошептал: - Я говорил, что у меня есть другое полотно, которое тебе покажется гораздо интереснее парусов?

–  Да, кажется, говорил, - пробормотала она, прильнув к нему.