Аннотация
Гимн женщине — подруге, любимой, матери, дарующей жизнь, счастье, силы для нелегких свершений, мужество в тяжкой борьбе, — вот лейтмотив книги Расула Гамзатова.
Поэма-странствие
О вопль женщин всех времен…
Я представляла этот мир по-своему, но другие все переиначили…
СОБИРАЯСЬ В ДОРОГУ…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Откуда у хлопца испанская грусть?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Птицы, которых раньше не видел, птицы, прилетевшие издалека, особенно поражают.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРИТЧА ОБ ОДНОМ ОТКРЫТИИ
Я бедный итальянец из Генуи.
1
Поговорим об этом итальянце, Я полагаю, что глава вставная Об Адмирале Моря-Океана Рассказу моему не повредит. Перенесемся через Пиренеи, Просторы времени пересекая, И мы конец пятнадцатого века Еще успеем с вами захватить. Итак, с поклоном бедный генуэзец Явился в резиденцию монархов, Овеянный грядущими ветрами И вновь поднявший паруса надежд. Все давние проекты и прошенья, Все устремленья стойкого пришельца Сегодня удостоятся вниманья. Фортуна нынче ласкова к нему. На троне — Фердинанд и Изабелла. Кастильскую корону с арагонской Объединив, они разбили мавров. Гренада ими только что взята. Как важно выбрать нужный миг! Супруги Настроены почти благоприятно. И генуэзец смело предлагает Свой прибыльный и дерзновенный план. На этот раз, предчувствуя победу, Рисует он словесные портреты Земель, никем не тронутых покуда, Сулящих славу и большой барыш: — Пока еще раздумывают в Риме, Пока еще гадают в Лиссабоне, Испания себя возвысить может. Промедлим — все утратим на века. На землях тех еще туземцы слабы, Им наше покровительство поможет. И волны грянут «Вива!», расступаясь Перед армадой наших кораблей. Те земли, словно сундуки, набиты Сокровищами доверху — берите. Ключи у вас в руках — меня пошлите, И я открыть сумею сундуки. Меня пошлите! По новейшим картам — Морским и звездным — свято обещаю К индийским кладам, к азиатским далям Пройти коротким западным путем. Пошлите — и на флагмане монаршьем Испанский флаг взовьется по-иному, И вашему блистательному трону Никто не сможет более грозить. …Король, внимая доводам искусным, Кулак сжимает, словно загребает Добро чужое, видя пред собою Безропотно склонившихся рабов. И слышится ему веселый скрежет Ключей, уже вскрывающих запоры, Уже гремят откинутые крышки Заморских необъятных сундуков. И жемчуга, добытые ловцами В морях восточных, в океанских недрах, Томят воображенье Изабеллы, Таинственно мерцают вдалеке. Армада кораблей, с большой добычей Пришедшая из дальнего похода, Супругам видится… И с генуэзцем Согласна венценосная чета. Да, решено! Положено начало. Купцы, банкиры и судовладельцы Привлечены к участию в расходах, Поскольку здесь предвидится доход. Да, решено! Испания выходит, Как ослепительная каравелла, В морской простор, чтобы другие страны Богатством и величием затмить. Раздвинутся границы государства, Одним неся негаданное рабство, Другим суля свободное пиратство, Скрепленное державным сургучом. 2
… «Санта-Мария» — флагман генуэзца Выходит в путь, флотилию возглавив. На парусниках — лошади и пушки, А впереди простерся океан. На палубах — отборные матросы, Бывалые, они удачи ждут, Умелые, они на все готовы В предвестии добычи и утех. …В одном ошибся бедный генуэзец: Не Индию — Америку открыл он. Все остальное подтвердил на деле, Со славой и наживой возвратясь. На пристани флотилию встречали Торжественным салютом орудийным, Казалось, эти залпы доносились До вновь открытого материка. Доставлены богатые трофеи, Кораллы, жемчуг, золотые маски, Свидетельство того, что мореходы, Достигнув цели, застолбили клад. Еще одно свидетельство — индейцы Из племени с таинственным названьем, Для обозренья и для развлеченья Колумбом привезенные сюда. На пиршествах, шумевших непрестанно, Где щедро величали адмирала, Невиданные пленники плясали, Увеселяя множество гостей. Танцоры в одеяньях необычных Из трав, из грубой кожи, из ракушек, В непостижимых головных уборах Из птичьих перьев — поразили всех. И были сами пленники похожи На гордых птиц, смуглы и горбоносы, Глаза их вспыхивали, словно угли, Слегка припорошенные золой. Под пеплом — полыхало непокорство, Движенья были резки и упруги, А на запястьях весело звенели Чеканные браслеты-бубенцы. Невольники плясали, как дельфины, Играющие в океанской пене, То приближаясь к зрителям, то снова Назад откатываясь, как волна. Но как печально песни их звенели, Как напряженно обострились лица Под масками цветастыми, как странно Звучала их клокочущая речь. А на груди испанской королевы Уже пылали крупные кораллы, Чернели, как индейские проклятья. Невольные дары карибских вод. 3
…Тяжек испанских пушек груз.
Сквозь пальмы,
сквозь кактусы лез
по этой дороге из Вера-Крус
генерал
Энрике Кортес.
4
…А я письмо из Мехико отправил В Махачкалу, оповещая близких, Что не вернусь, покуда не увижу Тот островок, взывающий ко мне. Что буду плыть, пока я не причалю К той пристани, пока я не надену На тонкий палец женщины любимой Своей поэмы звонкое кольцо. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Маленьким ключом можно открыть большой сундук.
1
Летим в ночи. Внизу огней узоры. Вверху змеится Млечный Путь, пыля, Как будто горсти кукурузных зерен Поджаривают небо и земля. Летим в ночи уже над океаном. Последний зимний месяц позади. А за спиною, отданы туманам, Остались европейские дожди. Пласт облаков белеет в поднебесье, Рассвета ждет мерцающая высь. Мы, люди разных рангов и профессий, В салоне самолета собрались. Привычный к дальним трассам и орбитам, Век скоростей гудит, необорим, И в Мексику с парламентским визитом Мы в депутатском звании летим. Что ждет нас на другом конце планеты? Знакомств, бесед, приемов череда, Взаимные вопросы и ответы И речи с обращеньем: «Господа!» А с нами рядом при любой погоде Советники, друзья, опекуны, Испытанные в устном переводе И в знании неведомой страны. Науку встреч, стоцветную планету Любой из них до тонкостей постиг. Им ведомы каноны этикета, Знаком дипломатический язык. Я всем им благодарен за советы, За справки, за точнейший перевод, Хотя и сам сумею дать ответы На трудные вопросы всех широт. Ведь я не дипломат, а стихотворец, Мой долг повсюду быть самим собой. Поэзию непросто переспорить В любой стране, в дискуссии любой. Тирады непредвиденной коварство Парирую метафорой лихой, Искрящимся присловием аварским, Махмуда нестареющей строкой. От правды ни на шаг не отступая, Я, шуткой и стихом, в общенье прост, Как мясо, крупной солью посыпаю И речь с трибуны, и застольный тост. …В салоне пригасили свет. Все меньше Нам лёту остается. Цель близка. Мне кажется сейчас, что Остров Женщин Я разглядеть могу сквозь облака. Еще царит предутренняя серость, Мерцают крылья, время торопя. И словно в забытьи: —…de las Mujeres, — Я снова повторяю про себя. Видения счастливые воскресли На высоте трансокеанских трасс. Вдруг рядышком зашевелился в кресле Сосед, бывавший в Мексике не раз. Обозреватель ТАСС. Он с удивленьем Спросил, дремоту разогнав свою: — Ты что, Расул, все шепчешь? Вдохновенье? Опять берешь у музы интервью? — Возможно, что и так… — Своею тайной Я с ним делюсь — мы сблизились в пути. — Скажи, а ты не знаешь ли случайно, Как Остров Женщин в Мексике найти? — О, это глухомань, песчинка, малость… Пустынный пляж, пустынная вода. Там от индейцев древних не осталось, Пожалуй, ни единого следа. Ушло былое, как в пучину канув, Ни памятников, ни других примет… Там нет и огнедышащих вулканов, Экзотики манящей тоже нет. Там нет ни сеньорит в нарядах броских, Ни удалых тореро, ни быков. Не сыщешь там и росписей Ороско, Там быт убог и каждый кров суров. Там каждая стена кричит безмолвно, Над очагом струится горький дым, И даже набегающие волны Перечат ожиданиям твоим. Ты жаждешь впечатлений небывалых? Другие острова пленяют взор. К ним обратись. Их в Мексике немало, Не меньше, чем в Финляндии озер. Там — ничего не скажешь — красотища! Все — для туристов. Как в раю живи. А если ты сюжет любовный ищешь, Твой островок давно лишен любви.
в официальном магазине Литрес