– Спи, воин, – произнесла старуха. – И пусть тебе приснится хороший и светлый сон. Потому как явь, чувствую, будет к тебе не слишком благосклонной.

Спустя два дня Торнан, с довольной и вполне здоровой Мариссой и Чикко, горделиво восседающем на горском пони, в компании восьмерых горцев-всадников стояли у входа в пещеру.

– Вперед и шагом, – скомандовал старший из сопровождающих – все тот же встретивший их седоусый воин.

Торнан послушно тронул поводья, и кони, против ожидания, спокойно вошли под скальные своды.

Миновав полого уходивший вниз коридор, где без труда могли бы разъехаться два всадника на лучших боевых конях, они очутились в большой, уходящей в темноту пещере. Обостренными чувствами северянин ощущал бесконечную длину каменной кишки и тяжесть нависших над ними тысяч футов скалы.

На много миль вперед простиралась эта невероятная пещера. Они шли и шли, а пещера не кончалась, даже становилась все больше.

Прошли, кажется, долгие часы, хотя капитан слышал, что в пещерах время течет по-другому, нежели на поверхности. Неожиданно в темноте послышался звук, похожий на истерический хохот. Громкий, заливающийся, исходящий злорадством, отвращением и какой-то извращенной похотью.

Марисса ойкнула, и даже в свете факелов было видно, что она побледнела. Торнан почуял озноб. Кто знает, что за создание могло поселиться в этой пещере?

Но спутники-горцы, хотя и напряглись, не показывали особой тревоги, и они продолжили путь. Торнан и его спутники видели теперь в прыгающем красновато-рыжем свете огня черные стены пещеры и равнодушные физиономии цвергов. Отсветы выхватывали из темноты то чью-то бороду, то непроницаемо поблескивающие глаза, то вороненый доспех.

Торнан хотел было спросить насчет источника звука, но смолчал. Есть вещи, о которых лучше вслух не говорить…

Иногда они оказывались в больших залах, явно носивших следы рук человека, и свет факелов позволял увидеть уходящие в глубь скалы многочисленные проходы – тоже явно вырубленные чьей-то рукой. Куда они вели?

Наконец ход вывел в обширный круглый зал, где глазам путников предстали великолепные ворота. Они были выточены целиком из гигантских яшмовых плит, украшены резьбой и инкрустацией из нефрита и аметиста, а над створками сиял непонятный символ или иероглиф, выложенный редким и драгоценным пещерным жемчугом.

Торнан призадумался – отворить такие было бы под силу тройной запряжке могучих быков, но никак не неполному десятку людей.

– Теперь вам придется завязать глаза, – сообщил старший. – Простите, но эту тайну мы не можем открыть даже друзьям. Ибо под пыткой, бывает, ломаются даже самые храбрые и твердые.

Все трое без сопротивления позволили замотать себе лица плотными шарфами. Торнан отлично понимал цвергов. Прямой путь через Рихей, мимо ледников и перевалов… Да купцы по обе стороны хребта не пожалеют ни золота, ни крови, чтобы им завладеть! И лишний раз ощутил, насколько сильно старая Нро хотела им помочь.

Прошло довольно много времени, а потом послышался неторопливый перестук и скрип движущихся глыб. Кто-то дернул коня за поводья.

Вновь потянулась дорога, но на этот раз уже в полной тьме, и опять прошло достаточно много времени. А потом кожи Торнана коснулся солнечный свет, и он чуть не завопил от радости.

– Повязки не снимать, – строго приказал невидимый вожак. – Сохранять спокойствие.

Они продолжили путь, уже казавшийся Торнану бесконечным. Но вот они остановились.

– Теперь прочтите трижды вслух малую молитву вашей Богине, и потом можете снимать повязки. За вами следят, не надо нарушать… – распорядился все тот же голос.

– О ты, что породила некогда… – нараспев начала Марисса.

Честно прочтя трижды молитву, со всеми положенными титулами Богини и уставным ритмом, Марисса первой сорвала повязку.

– Ой, ой-ой-ой!!!

– Зажмурься и сосчитай до ста, – бросил Чикко, поняв, в чем дело.

Торнан последовал мудрому совету, открыв глаза не сразу.

Они стояли на краю горного леса на каменистой тропе.

Над ним нависала отвесная скала из черного базальта, рассекала надвое долину, словно разрубленную гигантским мечом. У подножия скалы притулилось селение. А пик горделиво уходил в небо на головокружительную высоту. Было так тихо, что Мариссе казалось, будто она слышит, как бьется сердце у каждого из спутников.

Внизу расстилались мрачные леса реки, рыжие заросли вереска и папоротников. Разбрасывая клоки белой пены, грохотали горные потоки. Дорога была такой крутой, а небо таким чистым в своей голубизне, что высокие зубчатые скалы, озаренные солнцем, походили на врата в царство блаженных. Марисса вдыхала полной грудью свежий утренний воздух. Потеплело, и отовсюду журчали струйки воды. Со скал устремлялось вниз множество ручейков, пробивающих путь сквозь почерневший мох и высохшую траву. Небо наливалось синевой, по нему плыли пушистые белоснежные облака. Земля, сбросившая с себя снежную шубу, казалось, вздохнула с облегчением.