Кроме конфликтов с немецкими орденами и османами, Руси вполне возможно, пришлось бы вступить в борьбу со шведами за Новгород – среди новгородского боярства могли найтись те, кто предпочел бы повиноваться шведским королям, а не татарским царям. Однако несомненно, такая борьба окончилась бы в пользу последних, и скандинавские вояки забывают дорогу на берега Финского залива и Ладоги.

Новгородские же земли, раньше или позже, окончательно входят в состав страны, которые ее жители по прежнему именуют Русью или Русской землей, а заграница – «Великой Монголией» или уже упоминавшимся топонимом «Татария». Правящая же династия могла получить в мировой историографии титул Великих Моголов – а почему бы и нет?

Удивительное, должно быть, зрелище представляла бы эта держава, где купцы из Новгорода и Твери свободно ездили бы в Бухару и Самарканд – и все это не выезжая из своей страны. Где при дворе монарха, среди сановников, рядом с русскими, были бы ее разноплеменные подданные – итальянцы, литовцы и словаки. И где если бы и уцелело до наших дней несколько летописей на монгольском, хранящихся как величайшая реликвия, то написаны они были бы кириллицей.

Да, в этой ветви истории русскими землями – и сейчас еще, быть может, правили бы потомки жестоких завоевателей, диких кочевников, повергших в прах Киевскую Русь, среди многочисленных титулов которых был бы, не исключено, и ханский. И мысль эта, вполне вероятно, выглядит не столь уж приятной для славянского сердца и ума.

Но не было бы истребительных походов ордынцев на русские земли, после которых оставались лишь трупы и пепел. И многочисленных нашествий крымцев чуть ли не до екатерининской эпохи. И русских рабынь на невольничьих рынках итальянских городов. И миллионов русских рабов, вертевших весла турецких и генуэзских галер и трудившихся под бичами надсмотрщиков на полях Крыма, Анатолии и Хивы, создавая богатства для султанов и эмиров, потом превращавшееся в оружие, что несло смерть русским же людям. И рязанских и киевских полонянок, дети которых ходили в набеги на земли матерей. И многого другого, не менее неприятного и печального.

Литовские племена упоминаются впервые в русских летописях, относящихся к XII веку. Примерно в то же время другое, близкородственное литовцам племя – пруссы, доставляет немало неприятностей польским княжествам. Хроники описывают их как свирепых язычников. В итоге, для защиты от их набегов, король Конрад Мазовецкий приглашает Тевтонский Орден (его наследники еще не раз пожалеют о столь опрометчивом решении).

А до тех пор о балтах практически нет подробных упоминаний – ни у римских историков, ни у средневековых хронистов, скрупулезно описывавших мифическое царство пресвитера Иоанна и земли собакоголовых, одноногих и одноглазых людей.

Первым правителем единой Литвы, был князь (кунигас) Миндаугас, он же Миндовг, современник Александра Невского. Впервые всерьез о нем заговорили, когда под Шауляем им была наголову разбита армия ордена меченосцев – поражение, от которого этот орден так и не оправился.

В период монгольского нашествия, в 1238 году, литовцы на короткое время захватили часть смоленской земли, но были быстро отогнаны.

Но одновременно, князь Миндовг заключает союз с Александром Невским с целью совместного похода против Ливонского ордена. Лишь смерть князя от рук заговорщиков помешала этим планам.

Литва рассыпается на уделы, потом вновь собирается кунигасом Трайденом, далее вновь впадает в междоусобицу, затем опять объединяется под рукой нового кунигаса – Витеня…

Казалось бы – какое значение могла иметь эта маленькая языческая страна – последний островок многобожия на пространстве от Оки до Ирландии, этот, своего рода географическо-религиозный курьез?

Что с того что литовцы – упорные и сильные воины, не страшащиеся ни монголов, ни немцев? Что с того, что литовские пущи и болота почти непроходимы для войска? И пруссы и венеды были не менее сильны и воинственны, и леса в их землях были столь же непроходимы – а где они теперь?

Суждено Литве быть уничтоженной рыцарями Пруссии или Ливонии, станет ли она вассалом Польши, примет ли православие вместе с формальной зависимостью от какого -то из русских княжеств? Все равно никакого влияния на судьбы мира ей не оказать…

Такой, (или примерно такой), должна была видеться ее дальнейшая судьба беспристрастному современнику. И тем удивительнее то, как эта судьба вдруг переменилась.

…После того, как под ударами степняков рухнула в прах и пепел Русь, именно Литва первой начала собирать ее осколки. «Первой ласточкой» стало освобождение Витенем от крестоносцев в 1307 году Полоцка и последовавшее присоединение нынешнего северо-запада Белоруссии, с городом Новогрудком

(Черной Руси по тогдашней терминологии). Но истинное могущество приходит к Литве при Гедеминасе, преемнике Витеня. Минское, Лукомское, Друцкое, древнее Турово-Пинское княжество становятся частью Великого княжества Литовского. Гедеминас вступает в борьбу за обладание Галицким и Волынским княжествами, но тут кунигасу приходится столкнуться с растущими аппетитами поляков и венгров. Следует череда незначительных войн, закончившаяся переходом под власть Литвы только волынских земель. Галицию поделили между собой Польша и Венгрия. Зато, без особых усилий удается присоединить киевские земли. Князь киевский Станислав безоговорочно признает себя вассалом Гедиминаса. Далее приходит черед Черниговского княжества. При этом Гедеминас – не просто завоеватель, более того, присоединение княжеств происходит чаще без применения силы, и прежние династии сохраняют вое положение. Он покровительствует православной церкви, не покушается на законы и обычаи своих новых русских подданных. Он позволяет свободно торговать в своих владениях ганзейским купцам, привлекает иноземных архитекторов и ремесленников.(116,311)