Она столько уже всего натворила, метлой не разгребешь – той, на которую она села, когда у нее отрезали крылья.

Утром она зашла в кабинет Надежды, отрыла спрятанные в дебрях шкафа двадцать тысяч евро. Наверное, чтобы избавиться от ожога, надо вернуть эти деньги и признаться во всем Грозовскому.

И что, интересно, ей за это будет, как говорил когда-то папаша-алкоголик, – всеобщее презрение? Увольнение с позором и волчьим билетом?

Дверь неожиданно распахнулась, Даша едва успела сунуть деньги обратно в шкаф.

– Дашка, ты здесь? – просунул в кабинет свою вихрастую голову Тимур. – Идем с этими тортами несчастными разберемся.

Она, спохватившись, громко захлопнула дверцы шкафа.

– Ты чего? – удивился Тимур.

– В каком смысле?

Ну и дура же она с этим ожогом выдуманным. Чуть не запалилась…

– Да… вид у тебя, как будто ты банк ограбила…

– В самом деле? – Дарья подошла к Тимуру, пригладила его вихры, взяла под руку и вывела из кабинета. – Что, опять со слоганами застряли?

– Двенадцать вариантов! – воздел руки к небу он. – И все Грозовский зарубил.

– Пошли, это мы сейчас запросто. «Чудесный торт сам лезет в рот». Или «Самый лучший в мире торт, его любит весь народ».

– Тебе бы только смеяться…

– Ну не плакать же! – Дарья захохотала. – Кать, – окликнула она креативщицу Селезневу. – Грозовский у себя?

– Ни фига себе! – Катя подбежала с выпученными глазами. – Ты что, не знаешь? Димочку нашего в милицию вызвали! Может быть, Кудряшова нашлась… или… – Катя еще больше округлила глаза и шепотом добавила: – Или тело!

– Какое еще тело? – не понял Тимур.

– Ну, так всегда в «Криминальной России» по ящику показывают. Пропал человек, а потом труп находят!

Тимур, так ничего и не поняв про труп, взлохматил волосы и пошел по коридору, бормоча:

– Самый лучший в мире торт, его любит весь народ…

Дарья закурила и дала прикурить Кате.

– Насчет трупа сомневаюсь, – усмехнулась она. – Кудряшова сама кого хочешь трупом сделает…

Грозовский сразу понял, что в милицию его вызвали как свидетеля покушения на Барышева, поэтому не волновался. Он бросил машину за квартал от РОВД, потому что парковочных мест рядом не было, и теперь слонялся по отделению, разыскивая кабинет оперуполномоченного лейтенанта Павла Ивановича Самойлова, как было указано в повестке.

В то же самое время в этом же отделении за дверью, мимо которой проходил Дима, Надя спрашивала у кучерявой паспортистки, глядевшей в миниатюрное зеркальце и красившей губы красной помадой:

– Скажите, мне за справкой вместо паспорта украденного к вам?

Паспортистка промокнула губы салфеткой и нанесла еще один слой помады.

– Справки вы выдаете? – громче спросила Надежда.

Паспортистка, отложив помаду и зеркало, рявкнула:

– За дверью подождите! Чаю стакан можно мне выпить или нет?!

Надя хотела было объяснить ей все – про чай, про цвет помады и про манеры, – но передумала. Не надо злить тетеньку, пока справку не выдала. А то вообще санитарный день устроит…

Надя послушно вышла от паспортистки как раз в тот момент, когда Грозовский вошел в кабинет Самойлова.

Павел Иванович оказался простым обаятельным парнем, но со служебным рвением. Он подробно объяснил Диме, как происходит процедура опознания и что нужно делать.

Грозовский неожиданно ощутил, что волнуется. Не то чтобы очень – но сердце прибавило ходу. Вдруг сейчас придется посмотреть в глаза человеку, который застрелил Ольгину подругу, чуть не убил Барышева и его самого…

– Я, вообще-то, подобного опыта не имею, – признался Дима. – Если честно, нервничаю ужасно.

– Боитесь? – Павел Иванович усмехнулся, и Грозовский почувствовал себя уязвленным.

– Да нет, чего тут бояться? Хотя… Боюсь не узнать. Там в тот момент и темно уже было, и вообще, стрессовая ситуация…

– Ничего, – Самойлов широко улыбнулся, показав небольшую щербинку в верхних зубах. – Там, говорят, вы себя героем проявили и тут справитесь.

– Да бросьте! Какой герой? Нормальная человеческая реакция.

– Ну, ладно. Процедура опознания, как я сказал, несложная…

В кабинет ввели трех очень похожих парней, но Грозовский сразу узнал убийцу. И убийца узнал его – Дима понял это по тому, как тот поспешно отвел взгляд и с горечью усмехнулся.

Надя все-таки не сдержалась.

– Девушка! – заглянула она в кабинет. – Вы же стакан чаю собирались выпить, а не ведро!

Пока паспортистка раздраженно выписывала Надежде справку, Грозовский вышел из соседнего кабинета вместе с Пашей.