Скукуму только того и надо было! Полный боевого задора, он помчался вперёд. Но тут же кубарем вылетел из чащи, взывая о помощи: «У-у-у! У-у-у!» А по пятам за ним гнались два волка. Куонеб подпустил их на сорок шагов, но тут они заметили людей и шарахнулись в сторону. Куонеб выстрелил. Один волк взвизгнул совсем по-собачьи, оба волка прыгнули в кусты и исчезли. Внимательно осмотрев снег, Куонеб с Рольфом обнаружили две-три капли крови. Зато среди можжевельника валялось по меньшей мере десять оленей, зарезанных волками, но довольно давно. Живых оленей они увидели совсем мало, а волков — ни единого; и те и другие бежали при их приближении, благо наст открыл в лесу все дороги.

Они ещё задержались, спустившись в ивняк посмотреть, нет ли там бобровой запруды, и вернулись в сараюшку уже сильно за полдень. Внутри ничего за время их отсутствия не изменилось — только связка шкур исчезла бесследно.

Конечно, наст не сохранил никаких отпечатков. В первую минуту они заподозрили прежнего вора, но затем, продолжая искать какие-нибудь доказательства и вблизи и подальше, наткнулись на обрывки горностаевой шкурки, а ещё через четверть мили — и на остальные её куски. Затем они нашли изодранную шкурку ондатры. Уж не вечный ли враг всех трапперов — росомаха? Хоть это и редкий зверь, но среди этих холмов она, наверное, водится. Ага! Вот и царапины на дереве — обычный знак росомахи, а под ним — клочок ондатровой шкурки. Последние сомнения рассеялись, вор был опознан.

— Раз порвала она самые дешёвые… — начал Рольф, запнулся и встретил многозначительный взгляд Куонеба.

Только самые дешёвые! Странное совпадение — не всё ли равно росомахе, какие шкуры рвать? Никаких других следов её не было, а по ледяной корке вообще ничего прочесть было нельзя. Обоим стало ясно, что шкурки разорваны, а кора исцарапана только для отвода глаз, вор же — человек, и почти наверное — Хог.

Значит, он утром подсмотрел, как они ушли из сараюшки, и за это время, конечно, успел удрать очень далеко.

— Ак! Погодим несколько дней, пусть думает, что обманул нас. А потом я его отыщу — и мы поквитаемся! — Куонеб явно решил довести дело до конца.

В эти планы нежданно вмешалась погода и спасла их врага от скорого возмездия. Наступила долгая оттепель с дождями. К концу второй недели на льду озера стояла вода глубиной дюймов в шесть, а по льду речки катился бурный поток, быстро его истончая. Снег превращался в полужидкое месиво, и уже чувствовалось стремительное приближение весны.

По ночам, правда, подмораживало, но каждый день солнце припекало сильнее, и на всех южных склонах появились большие проталины.

В первый же более или менее морозный день трапперы отправились в обход, зная, что охотничьему сезону пришёл конец. На шесть месяцев ловушки и капканы останутся без дела. Они шли обычным своим путём, и хотя захватили лыжи, но пользовались ими редко. В середине дня Куонеб кивнул на отпечатки крупных лап и утвердительно хмыкнул, когда Рольф сказал полувопросительно:

— Медведь?

Да! В лесу вновь появились медведи. Они ещё не потеряли весь свой жир, и мех их был в отличном состоянии. Ещё месяц, и они исхудают, а шерсть начнёт быстро линять. Наступило время охоты на медведей — либо капканами, либо с собаками.

Без сомнения, Скукум считал, что чем-чем, а уж собакой они обеспечены, но одной собаки для травли медведя мало. Нужна свора из трёх-четырёх псов, которые кидались бы на зверя сзади, заставляли бы его поворачиваться и давать им бой. Если собака одна, он просто побежит быстрее.

Капканов у них не было, и, зная, что вышедший из берлоги медведь проходит большие расстояния, они даже не попытались его преследовать.

В ловушках они нашли двух куниц, но одна от тёплой погоды уже испортилась. Наконец они разобрались, что у их врага была своя цепь ловушек, в которую он включил и часть поставленных ими. Обход он совершил незадолго до них и успел ещё раз попользоваться плодами их трудов.

Его след, хотя и двухдневной давности, был достаточно ясным. Куонеб проверил замок своего ружья, крепко сжал губы и пошёл по этому следу.

— Что ты задумал, Куонеб? Стрелять же ты не будешь?

— Пока не подойду поближе, не буду.

Суровый взгляд индейца заставил Рольфа умолкнуть.

На протяжении трёх миль они увидели только три куньи ловушки — ни один уважающий себя траппер не поставил бы их так мало, — а затем вышли к большому треугольнику из брёвен у дерева с приманкой. Опытный глаз сразу определил, что тут поставлен большой стальной медвежий капкан.

Они чуть было не опоздали пресечь прилив любознательности у Скукума, а ещё через две мили поняли, что их враг хотя и скверный траппер — ходок неплохой и край этот знает.