Испробуйте всё это, и у вас будет некоторое представление об ужасах волока. А они на протяжении пути то и дело повторяются, и каждый раз надо проделать шесть пеших прогулок с грузом и пять налегке, возвращаясь за следующей ношей. Можно ли удивляться людям, которые предпочитают проводить свои каноэ между пенными порогами, лишь бы не ходить взад-вперёд, взад-вперёд по душному, гудящему комарами лесу?

Билл вновь и вновь доказывал свою надёжность, обходя по берегу быстрины, по которым не раз проносился в каноэ.

Ему же была доверена пушнина!

До Олбени было каких-то восемьдесят миль, но волоки сильно их задерживали, и прошла целая неделя, прежде чем Билл с Рольфом, миновав поселения Гленс-Фолс, Форт-Эдуард и Скайлервилл, проплыли по тихой воде в тяжело нагружённом каноэ мимо городка Трой. С берега их окликали любители дарового угощения, но Билл остался глух ко всем соблазнам, и они, радуясь, что все быстрины остались позади, продолжали мирно плыть по Гудзону, здесь уже широкому и полноводному.

Только человек, который впервые в жизни приезжает в большой город, способен понять, что почувствовал Рольф, когда река сделала поворот и впереди открылся вид на Олбени — на Олбени, столицу штата Нью-Йорк с населением почти в шесть тысяч человек! Олбени, где над могучим Гудзоном — дорогой, ведущей к океану, — высилось величавое здание парламента штата.

У длинных пристаней, заслоняя их высокими мачтами и паутиной снастей, стояли суда, по реке сновали лодки и каноэ. За пристанями тянулись ряды деревянных складов, а дальше деревянные дома ярусами поднимались по склону, увенчанному местным Капитолием [13] .

Парусные суда были Рольфу не в новинку, но между ними он заметил какую-то странную, почти квадратную посудину с огромными мельничными колёсами по бортам. Они подплыли ближе, он прочёл название «Клермонт» и понял, что перед ним знаменитый фултоновский [14] пароход, открывший в судоходстве век пара.

Но Билл остался равнодушен. Олбени, Гудзон в среднем течении и даже «Клермонт» он видел уже много раз и теперь невозмутимо повернул каноэ к давно знакомой пристани. Бездельники, восседавшие на причальных тумбах, принялись наперебой окликать его даже прежде, чем узнали. А уж тогда посыпалось: «Э-эй, Билл! Вернулся, значит? Рад тебя видеть, старина!» — и множество услужливых рук, мешая друг другу, помогли каноэ причалить.

— Ба-ба-ба! Да это и вправду Билл! — медово произнёс агент некой меховой фирмы. — Пойдём обмоем встречу!

— Спасибо, только я не пойду, — решительно отказался Билл. — Пока дело не сделаю, я не пью.

— Так до трактира Ванруста рукой подать, а уж пиво у него в этом году небывалое!

— Да я ж говорю, что не пью… пока.

— Ну, тебе виднее. Я просто думал, что ты рад с нами увидеться…

— Я и рад!

— А, Билл! — К ним подошёл толстый зять Билла. — Кого я вижу! Твоя сестрица ждёт тебя не дождётся! Пойдём пропустим пару рюмочек по случаю твоего приезда.

— Нет, Сэм. Я пока не пью. Ещё с делами не разделался.

— Так от одной-то у тебя только мозги прочистятся. А потом кончай с делами и возвращайся к нам продолжать.

И Билл решил всё-таки выпить рюмочку для прочищения мозгов.

— Через пару минут я назад, Рольф, — сказал он и пропал на пару дней.

— Иди-ка и ты, малый! — пригласил Рольфа особенно красноносый член компании, но Рольф только покачал головой.

— Давай я пока помогу тебе разгрузиться, — услужливо предложил Рольфу какой-то одноглазый субъект.

— Мне помощи не нужно.

— Так тебе же в одиночку не справиться.

— Ну, об одном я бы тебя, пожалуй, попросил: сходи за Питером Вандамом.

— Ты лучше сам сходи, а я тут посторожу.

— Нет, мне отлучаться не положено.

— В таком разе и сиди тут. Я тебе не рассыльный!

И Рольф остался один у каноэ.

В делах подобного рода он был новичком, но уже понял магическую силу слова «меха» и всю важность пушной торговли. Пушнина была единственной ценностью, которую мог добыть охотник в лесу, добывал её он один. Купцы же во всём мире ценили её наравне с золотом и выше драгоценных камней. Она была такой лёгкой, что шкурки общим весом около ста фунтов могли принести от ста долларов до пяти тысяч в зависимости от качества, и охотник с тюком хороших шкурок мог считаться капиталистом. Траппер получал недурную прибыль, лавочник-скупщик — очень большую, да ещё удваивал её, расплачиваясь товарами. Но доходы посредника в Олбени были огромны, а нью-йоркского купца, отправлявшего пушнину в Лондон, и вовсе колоссальными.

Неудивительно, что за право продать связку шкурок люди шли даже на грабёж и разбой. Ещё год назад Рольф ни о чём подобном представления не имел, но Хог преподал ему неплохой урок, а теперь он с благодарностью вспомнил и предостережения Уоррена. Собственно, сама эта поездка уже многому его научила.

Миновал полдень, Билл не появился, и, высмотрев компанию босоногих ребятишек, Рольф окликнул их:

— Кто-нибудь из вас знает, где живёт Питер Вандам?

— А вона! — И все указали на большой бревенчатый дом ярдах в ста от пристани.