Они вошли на кухню, где семья как раз садилась завтракать.

— Кого я видейт! Рольф и Куонеб! А где этот проклятый пёс? Марта, где куры? Ого, Рольф, ты теперь настоящий великан. Как я рад, как я рад! Я уж думайт, эти каннибалы вас съедайт. «Каннибалы или канадцы? Какая разниц!» — вот что я сказайт.

Марта проливала слёзы, малыши тотчас вскарабкались к Рольфу на колени, а Аннета, стройная шестнадцатилетняя девушка, застенчиво ждала в стороне, когда придёт её очередь пожать ему руку.

Дом — это место, где живут те, кого мы любим. Замок и пещера, лачужка и вилла, фургон, плот и баржа на канале, крепость и тенистый куст, если там мы видим лица, живущие в нашем сердце, и нас встречают ласковые руки, — это наш дом. И Рольф внезапно понял: ферма Ван Трампера — его дом.

Пошли разговоры о войне, о поражениях на суше и о славных победах на морях, владычицей которых слыла Британия, но, пожалуй, для слушателей гораздо интереснее были события в жизни долгожданных гостей, и завтрак пролетел как одна минута. Рольф встал, пора было трогаться дальше. Но тем временем на озере разыгралось нешуточное волнение, и следовало обождать. Лучше места для вынужденного ожидания, чем ферма, он не мог бы пожелать, но всё равно его грызло нетерпение. Ведь всякий раз он мечтал обернуться в рекордный срок. Но делать было нечего. Скукум, надёжно привязанный к своему карательному столбу, негодующе повизгивал и, наклонив голову набок, наметил курицу, которую придушил бы с наибольшим удовольствием. Пусть только его, ни в чём не повинного, наконец отвяжут! Куонеб поднялся на скалу сжечь щепотку табаку, чтобы духи озера поскорее успокоились, а Рольф, которому не сиделось на месте, пошёл с фермером осматривать скот и хозяйственные постройки, выслушивая перечень всяких мелких обид. Печка в этом году почему-то повадилась дымить… Рольф взял топор и двумя энергичными ударами срубил две ветки, нависшие над трубой с запада. Больше печка не дымила. Герой охромел и не даёт осмотреть больную ногу — ну просто никого к себе не подпускает. Но человек, знакомый с повадками вола, легко его спутает, повалит под высоким деревом, привяжет больную ногу к суку и спокойно её осмотрит. Причина оказалась самая простая: между копытцами глубоко засел ржавый гвоздь. Гвоздь извлекли, рану тщательно промыли горячей солёной водой, а в остальном положились на природу.

Потом они направились к дому. На пороге их встретил Томас, радостно крича на смеси английского с голландским и держа за переплёт книгу Аннеты «Благонравная девочка». Но законная владелица выхватила у него своё сокровище и водворила книгу назад на полку.

— Ты её всю прочла, Аннета?

— Да. — Аннета научилась читать, ещё когда они жили в Шайлервилле.

— И она тебе понравилась?

— Ничуточки, — последовал откровенный ответ. — Мне нравится «Робинзон Крузо».

Наступил полдень, но пенные валы всё ещё накатывались на берег.

— Если через час озеро не успокоится, я пойду пешком.

И он ушёл с депешами, уговорившись, что Куонеб будет ждать его возвращения в Форт-Джордже. Переночевал он в Шайлервилле и на следующий день к полудню был уже в Олбени.

Младший Ван Кортленд служил в армии, но губернатор принял разведчика очень ласково, словно отец, гордящийся успехами сына. Такова была общая атмосфера в стране.

У Рольфа в столице было одно дело: он зашёл в книжную лавку и спросил, а потом и купил самую замечательную из всех книг на свете — «Робинзон Крузо». Обрадованно написав имя и фамилию Аннеты на титульном листе, он спрятал томик в сумку.

На следующий день Рольф покинул Олбени, когда только-только забрезжил рассвет. Двадцать пять миль он проехал в двуколке фермера, запряжённой резвой лошадью. Этим он был обязан своему новому мундиру. Когда же он отыскал Куонеба в Форт-Джордже, до которого от Олбени более шестнадцати миль, в посиневшей воде озера замерцали первые отражённые звёзды.

Они отплыли в тихий серый предрассветный час. Было очень соблазнительно передохнуть у Хендрика, но час завтрака был уже позади, вода оставалась зеркальной, и долг призывал их поторопиться. Когда они приближались к пристани, он закричал и передал книгу первому из прибежавших мальчишек. Скукум заворчал — вероятно, в поучение курам, — и они поплыли дальше, а вся семья махала им вслед. Тридцать миль по озеру, четыре мили по речке Тайкондерога — и пакет был доставлен за четыре дня и три часа.

Генерал улыбнулся и ограничился короткой, но лестной похвалой:

— Молодец!

«Стоит стране оказаться в тяжёлом положении, — заявил Сай Силванн на заседании сената, — и мигом выясняются две вещи: во-первых, среди тех, кто командует, полно дураков, а во-вторых, среди подчинённых немало таких, кто сумел бы отлично командовать. Хорошо одно: пока положение исправляется, каждый успевает попасть на подходящее для него место».

Насколько это было верно, страна начала понимать только теперь. Дураки среди командующих уже успели показать себя в полной красе, а лето 1813 года изобиловало новыми убедительными подтверждениями. В мае, июне и июле Рольф доставил много депеш, и часто известия были самые печальные. Поражения при Стоуни-Крике, Бивердеме, на Ниагаре привели в смятение армию, оборонявшую западную границу. В июне храбрый, но опрометчивый лейтенант Сидни Смит, командовавший двумя шлюпами, попал на озере Шамплейн в ловушку. Так британская флотилия на озере пополнилась двумя кораблями.

Ободрённые такими успехами, англичане вновь и вновь вторгались на американскую территорию к северу от Шамплейна, уничтожая всё, что не могли захватить с собой.

Рольфа с Куонебом отправили в этот край на разведку, чтобы они успели заранее предупредить о готовящемся нападении.

Американцы, в отличие от англичан, предпочитали не пользоваться на войне услугами индейцев. Куонеб был редким исключением, потому что за него поручился его белый товарищ, и вот теперь он оказался чрезвычайно полезен, так как знал немного по-французски и мог заходить на фермы, не возбуждая подозрений.