На это Пилле-Рийн ничего не умела ответить. Она долго молчала и тихонько толкала санки: толк, толк, толк.

И вдруг ей пришла в голову хорошая мысль.

– Ану, – сказала Пилле-Рийн, – давай заезжать в каждый дом, будто мы почтальоны.

Это понравилось и Ану. И тогда они стали сворачивать туда-сюда и останавливаться у дверей каждого дома. Будто они почтальоны и опускают в почтовые ящики газеты для пап, книжки о школе для мам, а для детей журналы с картинками: «Мурзилку», и «Звёздочку», и «Бумми», и открытки ко дню рождения – много-много открыток. За санями с длинными блестящими полозьями оставалась волнистая дорога, и она не обходила ни одной двери, ни одних ворот.

И Ану решила, что ничего, если даже сани от этого немного портятся. Ради доброго дела могут они, наконец, немного испортиться, а иначе для чего же эти санки вообще сделаны?!

Пилле-Рийн и дедушка пришли на высокий склон.

Далеко внизу чернел лес. За ним начиналось болото. А через болото широко шагали столбы высоковольтной линии.

– Это край света,- сказала Пилле-Рийн.

– Ну? – удивился дедушка. – Что за вздор!

– Это вовсе не вздор, – сказала Пилле-Рийн. – Это совсем правда. Папа всегда говорит, что здесь край света.

И Пилле-Рийн поглядела далеко через лес и болото, где сливались земля и небо.

– А этот лес разве уже за краем? – спросил дедушка.

– Да, он уже за краем,- подтвердила Пилле-Рийн.- И болото тоже на другой стороне.

Из-за края света выглядывало желтоватое солнце. Снег на склоне был розовый и чистый.

Первым делом Пилле-Рийн хотела показать дедушке ту большую сосну, под которой она нашла летом три лисички. Сосна была вся в снегу, и грибов под ней, конечно, не было. Зато было что-то другое.

– Смотри, смотри, – крикнула Пилле-Рийн,- здесь кто- то был! – И она присела на корточки.

Под сосной было много следов.

– Сюда приходила собака? – спросила Пилле-Рийн и показала на следы, точно выдавленные в снегу большой сосновой шишкой.

– Да, это была пёстрая собака, – сказал дедушка.

– Разве ты по следам угадал, что пёстрая? – удивилась Пилле-Рийн.

– Конечно, – сказал дедушка и улыбнулся.

– Коричневая с белым, да? – допытывалась Пилле-Рийн.

– Мне кажется, да, – сказал дедушка. – А хвост у неё был торчком.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Пилле-Рийн.

– Ну, если бы хвост висел, он бы тоже оставил след,- сказал дедушка. – А ведь следа нет.

Следя от хвоста и правда не было. Но зато на снегу было много птичьих следов – как вышито.

– Смотри, к собаке приходила птица, сказала Пилле-Рийн. – Может, они друзья, раз вместе тут бегали?

– Должно быть, друзья, – ответил дедушка.

– Смотри, смотри, дедушка, здесь был ребёнок! Видишь, маленькие следы с узорами на подмётках! – закричала Пилле-Рийн.

– Так и есть,- сказал дедушка. – Все следы от красных сапожек.

– Тогда это была девочка,- обрадовалась Пилле-Рийн. – А разве собака и птица не боялись девочки?

– Должно быть, не боялись, – сказал дедушка. – Должно быть, они все трое были друзья – девочка, и птица, и собака.

На склоне было тихо-тихо. Только высоковольтная линия, которая шла через лес, тихо гудела.

– Эти следы здесь потому вот так все вместе, – спросила Пилле-Рийн, – что теперь всегда будет мир?

– Да, это верный знак, – ответил дедушка. – Они ведь здесь стояли и смотрели на лес и на край света – эта девочка, и птица, и собака. И, наверное, слушали, как поёт высоковольтная линия.

– А эта линия тоже идёт через край света? – спросила Пилле-Рийн.

– Да, идёт,- сказал дедушка.

– И это тоже знак, что войны не будет? – спросила Пилле-Рийн.

– Это действительно верный знак.

Потом они ещё некоторое время стояли на краю света и слушали, как поёт высоковольтная линия, и глядели, как она уходит через болото в лес.

Недалеко от дома Пилле-Рийн автобусная остановка. Там белая будка из кирпича и рядом железный столб с дощечкой. На дощечке большая красная буква «А» и цифры 22, 5 и 7. Это номера автобусов. Двадцать второй автобус – синий, со стеклянной крышей и жёлтой полосой на боку – мамин. Мама в нём каждый день ездит на работу и возвращается тоже. Седьмой, красный, идёт к тёте Ану, а пятый – ничей автобус.