Само небо вносит недопустимую сумятицу в счет дней, добавляя к ним какую-то никчемную четвертушку. Конечно, богам все дозволено, но даже им не приличествует нарушать стройный порядок.

Лучше не замечать этого «неприличия», не вмешиваться в дела небесные: может быть, неспроста вклинили боги эту дополнительную четвертушку. Так решили жрецы и упрямо продолжали считать в календаре 365 суток, а новогодний праздник уходил все дальше вперед. Вместе с ним передвигались и все другие праздники.

Конечно, нам показалось бы смешным и нелепым встречать новый год то 2 января, то 3-го и еще позже или праздновать Первомай в июне, потом в августе и т. д. Впрочем, дело ведь не в названии месяцев — ко всему можно привыкнуть; привыкли и египтяне к своему блуждающему году, тем более что начало его за целое поколение передвигалось всего лишь на десяток дней.

А жрецов это и вовсе не тревожило. Пусть каждый праздник, особенно в честь блистательной Сотис-Исиды, путешествует по всем дням, чтобы ни одному из них не было обидно. Пусть светлая богиня поочередно благословляет своей слезой и первосиянием все дни года.

Вернее всего, жрецы заботились не об освящении всех дней, а о самих себе: они умышленно усложняли календарь, чтобы никто, кроме них, не мог разобраться в запутанных расчетах.

И новый год кочевал по всем дням, пока не приходил Праздник вечности.

В сущности, трудовому люду Египта было глубоко безразлично, к какому числу и месяцу относят жрецы тот или иной день. У крестьян был свой земледельческий календарь, связанный с тремя временами года: разливом Нила, посевными работами и уборкой урожая.

И важнейшие праздники приурочивались к началу этих сезонов. Первый восход Сотис-Исиды предвещал наводнение великой реки. Самый посев, «погребение» в землю семян, воспринимался как смерть бога зерна и растений Осириса. Религиозные церемонии во славу этого бога справлялись в середине ноября (по нынешнему календарю), когда уже спадала вода в Ниле. Но Осирис почитался не только как бог, утверждающий жизнь, позже он стал и владыкою царства мертвых.

По одному из мифов, Исида, непорочно родившая сына Гора, должна была прятать в болотной дельте Нила божественного младенца от козней его дядюшки — предателя Сета. И поклонение древних египтян богоматери Исиде причудливо переплеталось с культом Осириса, убитого своим братом и восставшего из мертвых.

Когда Гор подрос, он победил злобного Сета и стал божеством восходящего солнца, торжествующего над мраком. А Осирис превратился в верховного судию загробного мира. Там он творит свой строгий, но справедливый суд, взвешивает сердца — добрые и злые поступки покойников, их грехи и добродетели, воздавая каждому по делам его. Вот в какие далекие времена возникла вера в страшный загробный суд.

Как писал древнегреческий историк Диодор, египтяне считают дома свои временным местопребыванием, а могилы — вечным жилищем. И вера в загробную жизнь была одной из основ египетской религии. Но не всякому дано бессмертие: лишь те, кто послушен даже в мыслях своих и всем сердцем предан фараону, жрецам, знатным господам, могут заслужить прощение грехов и оправдание на страшном суде.

Впрочем, оправдаться нетрудно, если знать назубок волшебные заклинания и заговоры магической «Книги мертвых». Кто хорошо изучит ее, тот спасется от сорока двух смертных грехов и обретет вечное блаженство. Драгоценная эта книга была доступна лишь образованным богачам — только они могли овладеть всеми ее тайными премудростями и таким легким способом обеспечить себе загробное счастье.

Но много ли радости, если там придется работать? Нет, знатным и богатым не положено трудиться даже в мире ином. Для этого существуют «ушебти»-ответчики. Глиняные фигурки рабов или их изображения на стенах гробниц тоже оживут, чтобы обрабатывать землю, заниматься ремеслами и неутомимо заботиться о блаженстве господ.

Ничего хорошего не сулила беднякам загробная жизнь — точная копия их земного прозябания. Счастливое бессмертие — удел лишь немногих избранных, прежде всего возлюбленных сынов солнца — фараонов: умирая, они, подобно небесному отцу своему, лишь «заходят за горизонт».

За долгую историю Египта там сменилось три десятка царских династий. Когда умирал фараон, а наследников у него не оставалось, тогда начиналась новая династия.

Такой случай произошел в 2782 году до нашей эры. Старый фараон скончался за семьдесят дней до конца этого года, а новому царю хотелось во что бы то ни стало вступить на престол непременно с начала года.

Думал он, думал, как обойти закон, и для этого придумал довольно ловкую хитрость. Интересно все-таки, для чего это понадобилось ему? Не все ли равно, с какого дня начинать царствование?

Дело было в кочующем календаре. Начало его, 1-е число тота, бродило по всем дням года. Но не могло это продолжаться бесконечно. Должен наконец наступить такой год, когда 1 тота совпадет с самым торжественным днем — Праздником в честь раннего восхода Сотис и начала нильского наводнения.

Каждые четыре года этот праздник уходил на день вперед от 1 тота. Сколько же времени понадобится для путешествия по всем 365 дням календаря? Довольно много: 1460 (365 x 4) лет. [25]