Макар стал усиленно соображать. Надо вывертываться из беды. Так сидеть, сложа руки, делу не поможешь! Бандурист начал потихоньку настраивать свою бандуру. Солдаты шутили и смеялись вокруг. Макар, видя, что на него внимания не обращают, отошел поближе к пушкам и начал их разглядывать.

Пушки были небольшие, трехдюймовые. Стояли они за курганом, четыре в ряд, дулами глядели куда-то в небо. Солдат, лежавший на брюхе возле одной из них, лениво повернул голову к мальчику.

— Чего ты?

— Я посмотреть, дяденька. От роду этакой страсти не видывал.

— Брысь, пошел вон!

— Дяденька, а как она стреляет? — спросил Макар вкрадчиво.

— А тебе что?

— Интересно.

— То-то интересно. Много будешь знать, скоро состаришься.

— Дяденька, покажи.

Солдат внимательно посмотрел на него. Рожа Макара, по-видимому, понравилась ему. Он усмехнулся и перевернулся на спину.

— Носит вас здесь! Вот подстрелят, тогда узнаете, как шляться по фронту.

— Мы, дяденька, издалека идем, не знали, что здесь воюют.

Тем временем бандурист запел. Пел он тихо, слабым старческим голосом. Макар обрадовался. Вот молодец! Умеет петь! Ну, значит, удастся выйти сухим из воды!

Но на всякий случай он продолжал приставать к солдату.

— Так как же стрельнуть из нее? Покажь, дяденька!

— Да ты что? И вправду стрелять думаешь? — удивленно спросил солдат.

— Ну вот, что ты! Спаси бог от такой страсти! А просто так, любопытно!

Солдат лениво поднял руку и указал на небольшой рычажок на заднем конце пушки.

— Вот за эту штуку дернешь, она и выпалит.

— Ишь ты, — удивился Макар. — Вот немудреное дело!

Он походил вокруг пушки, покачивая головой. Бандурист продолжал петь. Солдаты молча слушали. Макар начал уж успокаиваться и направился было к бандуристу, как вдруг его так и кинуло в жар.

Случилась беда: пел бандурист, пел жалобным стариковским голосом и вдруг сорвался. Пылинка ли ему в рот залетела, или не совладал со своим горлом, — но только он вдруг поперхнулся, загудел, как труба, молодым звонким басом, а потом раскашлялся; на один только миг прозвучал этот бас, но солдатам было довольно и этого мига. Они вздрогнули и все так и вонзились глазами в лицо старику.

— Эге, — сказал старший. — Да ты, старик, видно голосист.

— Да, голосок и молодому под стать! — подхватил другой.

Третий ударил бандуриста по шее и рявкнул.

— А ну, собачий сын, пой как следует! Ты нам голову не морочь.

— Да это не старик, братцы! — закричал старшой. — Смотри, кожа на щеках какая крепкая! Это шпион!

— А ну, поймай его за бороду! — сказал кто-то, и старший дернул старика за бороду. Борода осталась у него в руках. Бандурист кинулся на него, выхватив из бандуры револьвер. Все вскочили. В общей свалке замелькали кулаки, и все слилось в один ревущий клубок. Дружок, рыча, бросился на солдат и вцепился одному из них в ногу. Крик, ругань, тумаки, лай, — все смешалось в один протяжный вой.

Вдруг страшный пушечный выстрел потряс воздух. Это Макар дернул спуск. Солдаты кинулись к пушкам, на минуту забыв про бандуриста.

— Где, где неприятель? — кричали они, хватаясь за затворы пушек и за зарядные ящики.

— Кто стрелял?!

Но тот, кто стрелял, был уже далеко; он во всю прыть лупил к терновнику, за которым стояли лошади. Бандурист, бросив бандуру и потеряв свою бороду, бежал за ним. Навстречу им выскочили двое солдат. Бандурист выстрелил из револьвера, один солдат закричал и кинулся бежать, раненый. Другой шарахнулся в сторону. Макар добежал до лошадей. Одним взмахом вскочил в седло и оглянулся. Бандурист уже сидел на другой лошади. Солдаты со всех ног неслись к ним. Гикнув, они пустили своих коней во весь дух. Дружок мчался за ними что было мочи. Взглянув через плечо назад, Макар увидел, как солдаты вскакивали на лошадей и мчались за ними.

Началась бешеная погоня. Сзади хлопали выстрелы, пули свистели вокруг. Но беглецы выгадали сажен сто и неслись, не убавляя ходу. Двое из преследователей отстали.

— Погоняй, погоняй, Макарка! — кричал бандурист, оглядываясь, — им нельзя далеко уезжать от батареи. Мы спасемся!

Макар хлопал каблуками под брюхо лошади, отчего она пускалась вперед еще шибче. Так проскакали они верст десять, не переводя духу. Впереди уже показались плавни, тянувшиеся до самых родных Макаровых Заборов. Он радовался, видя, что двое из преследовавших их солдат отстают.

Вдруг, откуда ни возьмись, наперерез им выскочил казачий разъезд. Казаки издали заприметили погоню и неслись с гиканьем, совсем припав к шеям своих лошадок. Они на скаку стреляли, но их пули не могли причинить беглецам вреда за дальностью расстояния.

— В плавни! В плавни! — отчаянно крикнул Макарка и повернул свою лошадь вправо. Бандурист хотел сделать то же, но его конь споткнулся, и он полетел через голову и шлепнулся наземь. Макар успел подскочить к нему и затянул повод; лошадь остановилась, но бандурист лежал на земле, как мертвый.