Мальчик соскочил на землю. Казаки были уже недалеко. В отчаянии он начал тормошить бандуриста. Тот застонал, встал, шатаясь, на ноги. Макар, подсадив его на лошадь, сам вскочил сзади, и снова началась безумная скачка. Но бандурист, видно, расшибся сильно: он совсем лежал на шее у лошади и тяжело бился всем телом при каждом скачке. Лошади было трудно скакать, и казаки явно их настигали.

Но вот и плавни! Густые камыши неслись им навстречу. Еще, еще несколько минут! Макарка весь так и впился в расслабленное тело своего товарища, не давая ему свалиться, сам вцепившись ногами в круп лошади. Пули свистели мимо ушей. Лошадь задыхалась.

Макар направил ее прямо в камыши. Ворвавшись туда, она сразу завязла. Оба грузно шлепнулись на мягкую влажную землю и быстро-быстро поползли в камыши.

По счастью, вода оказалась совсем близко. Макар быстро сломил две камышинки, сунул одну в рот своему злосчастному приятелю, другую взял в зубы сам. Оба пошли в воду и нырнули, держа во рту камыши, высунув кончики над водой.

Эту хитрость Макар знал давно: не раз, подстерегая уток, он проводил так в воде целые часы, положив ружье на пенек над водой. Найти беглецов не представлялось ни малейшей возможности. Макар боялся только одного: как бы их не выдал Дружок. Но бедный пес, по-видимому, так далеко отстал, что даже сбился со следа. Сидя под водой, Макар смутно слышал крики преследователей; те отыскали завязшую лошадь, но не могли найти беглецов в необозримом море камыша. Не меньше часа шарили они вокруг да около, пока, наконец, не разразилась гроза с проливным дождем. Тогда, потеряв надежду найти Макара и бандуриста, казаки вышли из камышей. Голоса их замолкли. Переждав еще с четверть часа, Макар высунул из воды полголовы: дождь лил, как из ведра. Пустыня была кругом, только гудели под ветром камыши. Тогда он дернул за рукав своего товарища, который немножко отлежался в воде, оба выползли на берег и, сидя в камыше, стали думать, что предпринять им дальше.

Еле отдышался измученный бандурист. — Ну, спасибо тебе, Макар! Выручил! Я этой услуги ввек не забуду. Как это ты меня не бросил, когда я свалился с лошади? Ведь казаки могли нас поймать.

— Разве можно бросать друга в беде? — важно ответил Макар. — Индейцы так не делают. А я ведь Следопыт-Орлиный Глаз.

— Хороший ты парень, как я погляжу. Ну, вот что, Орлиный Глаз. Как мы теперь отсюда выберемся? Я ничего не понимаю: где мы и куда нам итти.

— Я зато очень хорошо понимаю. Мы с Дружком не раз здесь за утками лазили. Вот только дождь проклятый, — до костей мы промокли. Ну, да я привычный!

Оба помолчали. Макар о чем-то долго размышлял, потом спросил:

— Дяденька, а дяденька! А как тебя звать? Ведь я этого не знаю до сей поры.

— Зови меня Мартыном, с тебя хватит.

— Ладно, Мартын, так Мартын! Вот что, Мартын, пойдем камышами в Заборы. Там у меня есть свои ребята, они нам помогут.

— А далеко итти?

— Верст пятнадцать. К вечеру будем. Оно хорошо, что дождь идет, — никого не встретим. Эх, жалко вот, что Дружок пропал! Уж не убили ли его казаки?

— Ну, авось! Пойдем!

Они начали пробираться густыми зарослями. Дождь лил в три ручья. Оба озябли, зуб на зуб у них не попадал.

Прошло около часа. Вдруг порыв ветра донес до них жалобный вой. Макар прислушался и радостно подпрыгнул:

— Слышишь, а ведь это воет Дружок! Пойдем на голос.

— Как же итти? А если его казаки поймали? Тогда они и нас подцепят.

Макар укоризненно посмотрел на Мартына.

— Эх ты, Мартын с балалайкой! Я ведь тебе говорил, что индейцы в беде друзей не бросают. Если Дружок попался, надо его выручать.

Мартын усмехнулся.

— Ну, ладно, что с тобой делать! Идем. Они повернули в ту сторону, откуда доносился лай.

Макар спешил, лицо его было до крайности озабочено.

— Чудное дело! — сказал он. — Воет, словно на цепи! Что бы это значило?

Камыши скоро кончились. Они вышли на пригорок и увидали шалаш, стоявший на самом берегу Днепра. Возле шалаша на привязи сидел Дружок и жалобно выл. Никого больше по близости не было.

— Э! — воскликнул мальчик, — да ведь здесь живет Федька-рыбак! Так это он Дружка привязал! Ну, бояться нечего.

Он смело подошел к шалашу и заглянул внутрь. Там кто-то спал, накрывшись рядном.

— Федька! — крикнул Макар.

Из-под рядна высунулась чья-то курчавая голова и сонно поглядела на подошедших. Потом лежавший зевнул, потянулся и сказал:

— Ага, Макарка, пришел! Я так и подумал, что ты близко, когда Дружка увидал. Уж очень он скулил, — надоел мне! Я понял, что он от тебя отбился, и привязал его.

Дружок, увидав Макара, начал так рваться на своей привязи, что чуть не повалил весь шалаш. Мальчик отвязал его, и пес кинулся к нему на грудь, радостно визжа.

— А это что за человек? — спросил Федор, указывая на Мартына.

— Это человек прохожий, его надобно в город доставить. Тут, брат, дело тайное.