Вот так я познакомился с Вертером, ненормальным гномом, живущим среди людей. Свой язык и себя они называют - дечи, очень похоже на наше дойче, и очень этим гордятся. Говорят, что этот язык им достался от первогномов, которых создали Боги, которые и дали этот язык.

– Saugut, - сказал я вставая из-за стола и чуть покачиваясь.
– Извини Вертер, но мне надо идти домой. Меня дочка ждет, паимаешь. Kleine madchen.

***

Странно, но меня уже ждали, причем не дочка, а вернее не только она. Внизу прямо у дверей устроился за кувшином пива Сван. Я его и не заметил, расплачиваясь с Карло на неделю вперед и пытаясь подняться на второй этаж. Меня перехватили и усадили. Поначалу я искренне возмутился:

– Ты кто?
– но потом признал.
– Ааа, Сван, здоров.

Сван неодобрительно смотрел на меня:

– Да вот думаю, дай зайду, проведаю крестника. Насчет кормилицы подмогну, да и так, всяко разно...

Я с пьяной честностью ответил ему:

– Спасибо тебе, Сван. Хороший у вас город и люди хорошие... Вон даже того гнома взять, с которым утром поругался...

– Так ты с Вертером нажрался что ли?
– недоумение звучавшее в его голосе наводило на размышления.

Я пьяно качнул головой, подтверждая его слова.

– Вертер не пьёт, - такая искренность звучала в голосе, что я обзавидовался.

– Знаю я, как он не пьёт, - пробурчал я.
– Он не пьёт, как я пью, а как он пьёт, я б умер.

Неверие на его лице задело меня и я объяснил, как подружился с единственным приличным гномом во всем городе. Впрочем, вскоре я начал повторяться и свану удалось вставить свое слово:

– А ты когда умирать планируешь?

– Отличное начало диалога, - подумал я про себя, а вслух ответил:

– Может сегодня, если погода подходящая будет.

– То есть не скоро, - подытожил он.
– А чего работу не ищешь?

– Как не ищу?!
– пьяная обида взыграла во мне помноженная на гномий самопляс.
– Да я за работу все исходил...

Сван, однако не дал мне продолжить:

– Ты же в городе собрался оставаться, ведь так?

Я мотнул головой, которая упорно не хотела оставаться на своем месте и норовила скатиться с плеч и закатиться куда-нибудь под лавку.

– Так чего ты вместе с пришлыми ошиваешься, позоришь всех, у Джонни - трактирщика толчешься?

Заметив мой тупой взгляд, он прервал свои нравоучения и сказал:

– Подойдешь завтра в стражу, поговорим... когда проспишься...

2

Крик или показалось? Я до боли в глазах напряг остатки зрения, пытаясь разглядеть в мертвой, серой, шелестящей тишине хоть что-нибудь. Сван, своей невозмутимостью похожий на статую, не обратил на меня никакого внимания. Лишь со стороны Суонга я удостоился укоризненного взгляда. Ну понятно, они тут супер рейнджеры, а я городская штафирка, приставленная "для усиления". Делать было совершенно нечего, и я опять погрузился в воспоминания. На этот раз мне, для разнообразия, почему то вспоминалась Непоседа.

***

– Щщит!
– я схватился обожженными пальцами за мочку уха. Блин, молоко почти убежало, я вовремя утащил кастрюльку с плиты.

– Все таки прелестей в общении с маленьким ребенком гораздо меньше, чем с большим, - мрачно думал я, помешивая кашу.

Мелочь, которую я только что умудрился загнать в постель, мяукала, вызывая меня почитать сказку. Поставив кастрюльку на пол и укутав старым тулупом я поднимаюсь по скрипучей лестнице на второй этаж, под самую крышу. Во мне теплиться надежда что ребенок уснул и не собирается возникать. Ага, щас, как же.

– Папочка, расскажи мне сказку, - сонный голос и цеплючие ручки.

Я задерживаюсь в дверях, гляжу на часы и возвращаюсь к кровати. Мелочь лежит смирно, только молящими глазами смотрит на меня. Сердце не камень и я присаживаюсь рядышком , автоматически подтыкаю одеяло:

– А что ты хочешь услышать? На какую тему? Хочешь сказку про гнома, эльфа и прекрасную фею?

Хитрые глазки моментально открываются, словно и не терлись минут пять назад кулачками, словно и не было позевоты, с потенциальным вывихом челюсти и жалобами на усталость, нехотенье умыванья и так далее:

– А про свинку можно?

Я, стараясь выглядеть серьезным, переспрашиваю и продолжаю:

– Про свинку? Можно и про свинку... Жили-были Гном, Эльф и прекрасная фея...

Непоседа тут же вмешивается в процесс:

– А свинка?

Я улыбаюсь:

– А потом они заболели свинкой...

Выхожу на цыпочках из комнаты минут через пятнадцать, мелочь крепко спит, обнимая какую то страшную игрушку, которую я сшил сам, в момент отсутствия денег. Сейчас есть дороже и даже сделанные на заказ, а это чудо-юдо до сих пор любимое.