Шрифт:
— Значит, вы разрешаете?..
— Ну, что ж, не возражаю… Только без лишнего шума.
— Хорошая вещь — гаррота [15] ! — мечтательно пробормотал Педро, направляясь к кубрику. — Пропущу вот стаканчик и займусь подлецом.
Капитан Мендоса с удовольствием оглядывал спокойное пустынное море. Если такая погода продержится хотя бы неделю, они придут в Белен даже раньше, чем ожидали. А это — несколько дней отдыха на берегу, таверна «Трес-Айрес» и одна милая сеньорита…
15
Гаррота ( ит. garotter — крепко связывать) — шелковый шнурок. Применяется для удушения жертвы.
Затуманившийся взгляд капитана скользнул по сверкающей глади моря, миновал силуэты двух кораблей… Кораблей?! Дон Руис встрепенулся. Схватив подзорную трубу, он навел ее на непрошеных попутчиков, идущих у него в кильватере. Место здесь беспокойное. Галера оставляла сейчас по правому борту Подветренные острова. Поди знай, кого занесет в эти сомнительно нейтральные воды! Поэтому дон Мендоса тревожно всматривался в постепенно нагонявшие его корабли и облегченно вздохнул, лишь когда разглядел испанский флаг. Успокоенный капитан подпустил земляков почти вплотную и, оказавшись между ними, почтительно отсалютовал носовой пушкой. Большой фрегат не менее почтительно «отсалютовал» в ответ всем своим бортовым арсеналом, разбив грот-мачту и бушприт галеры и сметя с ее палубы всё, включая и капитана Мендосу. Потерявшая управление и командира галера беспомощно зарыскала. Еще миг — и неприятельские корабли подошли вплотную к жертве, ломая, как спички, ее весла. Тут же в оба борта впились абордажные крючья, и на палубу посыпались колоритные личности в полном боевом облачении.
Пока Блад и Ксави профессионально превращали испанцев в колбасный фарш, Джоанна прокладывала себе путь к трюму. В то время, как очередной аккуратно продырявленный ее шпагой испанец укладывался на палубу, откуда-то сбоку донесся стук захлопнувшегося люка. Рванувшись на звук, Джоанна увидела, что на крышке торчит штук пять полупьяных и весьма агрессивно настроенных типов. Впрочем, слабое знакомство местного населения с техникой восточных единоборств в который раз оказалось для оного роковым. И через несколько секунд Джоанна спрыгнула в люк. Там, в темноте пропахшего гнилой пенькой трюма слышались сдавленное рычание и возня. Едва глаза Джоанны привыкли к сумраку, она двинулась на шум. За штабелем мешков ей открылась жуткая картина: два испанца повисли на плечах стоящего на коленях Волверстона в тщетной попытке удержать его, в то время как третий затягивал на шее Нэда шнурок-гаротту! Какой-то миг Джоанна, оцепенев, смотрела на все это: налившееся кровью лицо Волверстона, его связанные за спиной руки, напрягшиеся в неимоверном усилии. И тут же, яростно вскрикнув, рванулась вперед. Рывком развернув душителя, она изо всех сил въехала ему в челюсть гардой шпаги. Тот неуклюже взмахнул руками и, словно куль с мукой, свалился в угол. Джоанна повернулась было к жертве, но в этот миг веревка, стягивающая руки Нэда, лопнула, и он, взревев, вскочил на ноги. Оба испанца разлетелись в стороны. Один так и остался лежать у борта в неестественной позе, а другой, повизгивая, пополз за мешки. Нэд же, пошатнувшись, закашлялся и обессиленно опустился на пол.
— Ксави! — бросившись к люку, заорала Джоанна. — Кончай развлекаться! Дуй сюда! Он здесь!
В люк свесилась лохматая голова Мари. Окинув взглядом трюм, она лягнула кого-то на прощанье и ящерицей скользнула вниз. Встревоженно бросившись к распростертому Нэду, Ксави мгновенно ощупала гиганта чуткими пальцами, и лицо ее посветлело:
— Слава Богу, кажется, ничего серьезного!
В этот момент Волверстон открыл глаза.
— О, Ксави!.. И Джоанна! Значит, я уже в аду…
— Разумеется, сэр! И если ваши убеждения позволят вам принять помощь от двух чертей-практикантов, советую покинуть это корыто, пока оно не пошло ко дну, — деловито предложила Ксави, в то время как ее взгляд не отрывался от багровой полосы, пересекавшей горло Нэда. — Ну-ка, Джо!
Они подперли Волверстона с двух сторон и, поднатужившись, поволокли к люку.
Ощутив под руками хрупкие, но достаточно осязаемые для потусторонних личностей плечи подруг, Нэд начал приходить в себя. Ступив неверными ногами два шага, он попытался остановиться, вглядываясь в лицо Ксави:
— Так ты жива?… — растерянно пробормотал он.
— «Слухи о моей смерти несколько преувеличены…», — начала Мари, но тут пол накренился, и их повело в сторону, как пьяных матросов, выползающих из кабака.
— Быстрей наверх! — скомандовала Джоанна, стараясь удержаться в вертикальном положении.
Командирские нотки в ее голосе подействовали на Волверстона, как сигнал боевой трубы на старую полковую лошадь. Он встрепенулся и двинулся к выходу, не пытаясь больше выяснять разницу между тем и этим светом.
Каюта-лазарет приняла нового больного. Больной все время порывался подняться, чему препятствовала твердая рука Питера Блада, и вертел головой, пытаясь разглядеть Мари, которая подпирала стенку у него в изголовье. Судя по коротким испепеляющим взглядам Ксави, искоса бросаемым на остальных присутствующих, она явно предпочла бы иметь их отсутствующими.
— Ладно, Питер! — сжалилась над подругой Джоанна. — Нэд почти в норме, пусть себе поворкуют. А у нас с тобой есть более серьезное дело. Надо бы еще раз посмотреть Шеффилда.
— Вряд ли мы ему можем помочь, — пожал плечами Блад, отходя, впрочем, от койки Волверстона. — Ты же сама видела. Лихорадка, бред, раны не заживают.
Джоанна склонилась над Томасом. Тот метался в бреду, бормоча дикую смесь из молитв, ругательств и междометий. Впрочем наметанный глаз Джоанны отметил, что резкого ухудшения состояния все же нет. Она вздохнула: сюда бы пару уколов ампициллина с оксициллином — и парень через неделю был бы здоров. Но чем ему помочь здесь? Сейчас?!