— Мне кажется, надо пощадить нервы сэра Джеймса, — возразила Джоанна. — Ему еще предстоит потрясение по поводу собаки, а уж если на корабле окажутся женщины, да еще две! — она махнула рукой.

— Но, вообще-то, и работать не слишком-то хочется, — протянула Ксави, глядя в потолок.

— Ну, вы обнаглели, мадемуазель! — Джоанна развела руками. — Не на урановые же рудники тебя отправляют!

— Не стоит кипятиться, дружище! — мурлыкнула Мари, склоняя голову к плечу. — И вообще, должна вам сказать, что меня давно тянет сделать что-нибудь этакое… — она неопределенно повертела рукой. — Эпохальное. Чтоб меня долго помнили…

— Вот этого, пожалуй, не надо! — предостерегающе выставила ладонь Джоанна. — Я бы лучше предложила тебе навести порядок в лазарете. Я права, господин бакалавр? — услужливо поклонилась она Бладу.

Тот искренне веселился.

— Ладно, я пошла на свое рабочее место, — Джоанна направилась к выходу. — Да, кстати, ты оставила жратвы для Фиделя? — обернулась она к Мари.

— Вы меня чувствительно обижаете, сударыня! — Ксави наклонилась и откуда-то из недр шкафа извлекла увесистый пакет. — Вот наша доля.

— Порядочно! — взвесила на руке пакет Джоанна. — Собачка с голоду не умрет!

Ксави с тоской глядела на полки. Прошло уже два часа с начала уборки, а чувство такое, что беспорядка еще прибавилось. Бутыли, склянки, колбы, коробки и свертки переместились на стол, где производили впечатление отходов мощного химического концерна, предназначенных к вывозу. Причем вывозить их должен был, как минимум, танкер.

Ксави вздохнула и начала расставлять пустую посуду. Когда через полчаса она подняла голову, оказалось, что из доброго десятка полок заполнены только две. Мари яростно пнула стоящее рядом кресло: систематика всегда приводила ее в бешенство. Постояв с минуту перед столом, упершись руками в бока, она шепотом выругалась и снова принялась за работу. Через час в лазарет заглянул Блад. Ксави, что-то беззвучно шепча себе под нос, надписывала ярлыки к бутылям. Питер улыбнулся и бесшумно прикрыл дверь. Еще через некоторое время в «предбанник» к Бладу, занятому зубом одного из матросов, сунула нос повеселевшая Мари. Охватив единым взглядом картину, она подмигнула сидящему посреди каморки на табурете мученику и заговорщицки произнесла:

— Все готово, сэр! Что делать с остатками? Теми, что повысыпались отовсюду?

Блад, сражаясь с коренным зубом, который явно решил не покидать насиженного места, нетерпеливо двинул плечом и пробормотал:

— Делай, что хочешь!

Ксави удовлетворенно кивнула и исчезла.

Через пять минут из щели под дверью повалил белый дым, постепенно приобретая неприятную желтизну и мерзкий запах, после чего раздался оглушительный взрыв. Зуб, не выдержав потрясения, с треском вылетел, но ни врач, ни пациент этого не заметили. Оба: один — с распахнутым настежь ртом, другой — с зажатыми в поднятой руке клещами, в оцепенении глядели на дверь, которая скрипнула и медленно отворилась. В клубах ядовито-желтого дыма перед ними предстало донельзя измазанное чучело, которое томно помахало перед носом рукой и голосом Ксави объявило:

— Пора тикать! У меня, кажется, что-то рвануло! — после чего тихо село на пол.

Неправдоподобно чистая и аккуратная, с чуть подпаленными волосами, Ксави сидела на кнехте, зажав руки между коленями, с видом оскорбленной невинности.

— Не понимаю, из-за чего такой шум. Я просто хотела сделать бездымный порох.

Джоанна с уважением посмотрела на подругу:

— Представляю, что бы было, если бы тебе поручили сделать дымовую шашку! А запах до сих пор в триста лошадиных сил! Да и от тебя, признаться, — она, скривившись, потянула носом, — тоже не «Шанелью № 5» несет. Придется Питеру принимать больных на свежем воздухе. Кстати, а как он отреагировал на твои эксперименты?

Ксави чопорно поджала губы:

— Сказал, что в целях безопасности корабля меня следует держать в связанном виде, с повязкой на глазах и кляпом во рту.

— Нет, он не прав! — после некоторого раздумья серьезно заключила Джоанна. Ксави с признательностью глянула на нее, а та продолжала: — Глаза завязывать не обязательно…

Увернувшись от подзатыльника, Джоанна отскочила ярда на два в сторону и уже оттуда, как ни в чем не бывало, спросила:

— Ну, и чем собираетесь заняться, месье диверсант?

Ксави поставила локти на колени и, опершись подбородком о ладони, горестно вздохнула:

— Однако вешаться пойду… Никому я здесь не нужна на фиг.

С этим глубокомысленным заключением она встала и деловито направилась к трюму.

— Эй, потенциальная самоубийца! — веселясь, догнала подругу Джоанна. — Веревки-то у нас не там хранятся, аль забыла?

— Не могу же я покончить с собой, не взглянув перед смертью на ученого Фиделя, — возясь с крышкой люка, ответствовала Ксави. — Ну-ка, помоги!

— Подожди, давай хоть Жака позовем, — придержала ее за руку Джоанна.

— Жак на вахте, а мне приспичило!

— А если цапнет?

— Кто, Жак? — удивилась Мари и умильно заглянула Джоанне в лицо: — Ну, Джо, миленькая! Одним глазиком, а? Только глянем — и назад! И потом, спорю на все мои фамильные драгоценности, тебе тоже хочется на него посмотреть! — она уличающе ткнула пальцем в грудь подруги.

— Ладно! — внезапно решилась та. — Только осторожно.