Вопрос показался провокационным. Марина на женщину через плечо оглянулась, и только понадеялась, что улыбка у неё вышла не слишком кривая. Заставила себя кивнуть под испытывающим, любопытным взглядом.

– Он ещё спит. А завтрак… Сварите ему кофе и сделайте гренки, если не трудно. И не будите.

– Хорошо.

– Спасибо большое, Надежда Михайловна, - очень обстоятельно и осторожно поблагодарила женщину Марина. А выходя за дверь своего дома, была уверена, что к вечеру Надежда Михайловна расскажет всем своим соседям о том, что новоиспечённая дочь олигарха Стеклова с некоторых пор спит с его замом. Или он с ней. Для злых языков разница будет весьма ощутимой.

Гранович проснулся полтора часа спустя, в отличном настроении, правда, прежде чем понял, что настроение отличное, в раздражении дёрнул ногой, когда почувствовал, что кто-то принялся грызть его большой палец. Маленькие острые зубки впились в кожу, Дима охнул, чертыхнулся, а когда понял, что котёнок подбирается к нему, осторожно ступая по одеялу, видимо, этим утром хищником себя возомнил, руку из-под одеяла вытащил, и схватил Семёна за тёплый тугой бочок. Котёнок от неожиданности зашипел, взвился до небес, встопорщив шерсть, и кубарем скатился с кровати, стремглав помчался к двери. Правда, остановился, чтобы проверить, гонится ли кто за ним.

– Стервец мелкий, - всё-таки проговорил Гранович, но с видимым удовольствием, и одеяло в сторону откинул.

На кресле неприметной кучкой лежала приятного лилового цвета сорочка Марины. Шелковистая на ощупь, почти невесомая, Дима её в руке подержал, после чего убрал в свой шкаф, правда, как следует сложить так и не смог, ткань скользила и в руках разъезжалась. Но сам факт того, что Маринина вещь, достаточно интимного характера, в его шкафу, по соседству с его футболками, дала дополнительный, пусть и не совсем понятный повод, почувствовать удовлетворение. Гранович грудь в районе сердца ладонью потёр, оглянулся зачем-то, словно не в своей спальне находился, после чего вышел из комнаты. Снизу доносились приятные запахи, Дима в первый момент даже подумал, что Марина решила на работу не ходить, ждёт, когда он проснётся, завтрак готовит. Спустился вниз, но вместо Марины, на у плиты обнаружил Надежду Михайловну, которая завтрак готовила, но при этом не отрывала взгляда от телевизора, лицезрея какое-то медицинское шоу. Даже желание завтракать в первый момент у Дмитрия пропало, но в итоге, он забрал кофе и тарелку с гренками в свой кабинет, оставив домработницу наедине с мужчиной в белом халате, который грозным голосом вещал о варикозе.

К тому моменту, как оказался у компьютера, без чашки и тарелки, рабочий телефон уже надрывался. Следующие полчаса Гранович объяснял всем, с чего это он вдруг решил сегодня работать дома, и в итоге он даже на собственную секретаршу прикрикнул, не сдержавшись, трубку на рычаг в раздражении бросил и минуту слушал шумящий на втором этаже пылесос. Только дыхание перевёл, как в гостиной зазвонил домашний телефон. Дима на стуле привстал, пытаясь высмотреть Надежду Михайловну, спешащую вниз, к телефону, но её не было, пылесос так и шумел, и Дмитрию пришлось подняться и из кабинета выйти.

– Слушаю, - рявкнул он в трубку, на самом деле недовольный тем, что утро проходит так неплодотворно, в бестолковых разговорах.

– Здравствуйте, - вежливо поздоровались с ним после паузы. – Можно услышать Марину Николаевну Сельцову? Это правильный номер?

– Правильный. Но Марины нет, она на работе. Позвоните вечером, - посоветовал Гранович, разглядывая картину на стене напротив. Кажется, он впервые на неё внимание обратил. Даже голову наклонил, чтобы понять, что на ней изображено. Надо будет у Марины спросить, что она такое купила.

– Дело в том, что это из школы вас беспокоят. В которой её сын учится. Я классный руководитель Антона, меня зовут Анна Васильевна.

Дима про картину тут же забыл и даже спиной к ней повернулся.

– Очень приятно. Что-то случилось?

– Хотелось бы сказать, что нет, но случилось. Я бы хотела увидеть кого-нибудь из родителей Антона, прямо сегодня.

– С мальчиком всё в порядке? – на всякий случай уточнил он.

– Да, всё в порядке. Но в школе произошёл довольно неприятный инцидент, в котором Антон, к моему огромному сожалению, оказался замешан.
– Учительница выражалась витиевато, но от этого не менее трагично. – Вы не подскажете, как мне связаться с его родителями? Я звонила Марине Николаевне, но она почему-то трубку не берёт.

Рука сама собой потянулась к карману за мобильным.

– Подождите минуту, я сам попробую. – Дима номер набрал и приложил мобильный телефон к другому уху, правда, уже через несколько секунд, услышав знакомую мелодию из кухни, свой телефон выключил. – Марина свой телефон забыла дома. А номер отца Антона я не знаю. – Гранович поднял глаза к потолку, принимая решение. В конце концов, кивнул. – Хорошо, Анна Викторовна…

– Васильевна, - перебили его.

– Да, извините, Анна Васильевна. Я сейчас сам приеду.

Положив трубку, Дима ещё некоторое время постоял, на телефон посмотрел, раздумывая, стоит ли звонить Марине на работу и пугать до смерти. Но ведь учительница сказала, что с Антоном всё в порядке, просто вляпался во что-то по дурости, и, наверное, стоит сначала самому выяснить, что именно произошло. А потом уже Марине сообщить новость… что её сын попался с сигаретой в зубах. Дмитрий почему-то не сомневался, что именно это случилось. А если Марину взять с собой, она прямо там начнёт причитать и взывать к разуму и совести Антона, что тот явно воспримет, как сокрушительный удар по своей репутации, и всеми возможными способами начнёт её уже на следующий день восстанавливать, и что пойдёт вслед за сигаретами – лучше не думать.