— Мне бы тоже хотелось иметь такое оправдание, — грустно произнес он. — Но моему поведению нет оправдания.

Его спина была напряжена. Через минуту он повернулся лицом к матери.

— Я даже не знаю, как сказать. Мне бы так не хотелось говорить этого, — сказал сын, гримасничая, — но оно уже неделю сводит меня с ума, и я должен покончить с этим. Все равно, рано или поздно, ты об этом узнаешь.

— Ради всего святого, Гари! — раздраженно произнесла Одри, забыв от досады о своей вине. Она опустила свое раздутое тело на кушетку. — Если ты собираешься что-то сказать, так скажи. Ты ведешь себя так, как будто убил кого-то и спрятал тело в подвал.

— Но я хочу, чтобы все оставалось так, как было, — пробормотал он. — А правда состоит в том, что мне предложили работу в свободное от занятий время. Потом, мне дают хорошее место.

— Это прекрасно, Гари, — тихо сказала мать. — А почему ты не хотел говорить нам об этом?

Гари закрыл глаза, его мускулы напряглись, как будто он на что-то себя настраивал,

— Потому что эту работу мне предложили в Миннесоте, — наконец сказал он. — Поэтому мне придется переехать и… и я не смогу часто приезжать домой.

— Ты… ты — вошь! — подпрыгнула Одри. — Ты еще хуже, чем я. Ведь ты хотел, чтобы мама осталась дома, даже если тебя здесь не будет. Из всех бесчувственных…

— О, это ты умеешь, не так ли? Ты никогда лучше не играла! — Он мрачно улыбнулся, его глаза светились. — Это я, запомни, твой брат, кому так известно, как ты можешь падать в обмороки.

Одри бросила на мать нервный взгляд, но не увидев в ее глазах ни капли гнева, бросилась на диван и заплакала.

— Он прав, — громко всхлипывая, произнесла она, — но я не хотела так делать. Это случилось само по себе, — беспомощно добавила Одри. Затем подняла голову и метнула на Гари яростный взгляд, — Ты поступил не лучше меня. Мне, по крайней мере, мама по-настоящему была нужна.

— О, ну, а как насчет твоего мужа? Почему он о тебе не заботится?

— Ты знаешь, почему, — ответила она дрожащим голосом. — Я отказываюсь жить с человеком, который спит с другой женщиной.

— Вздор! — многозначительно произнес Гари.

Одри подозрительно уставилась на него.

— Почему ты так говоришь?

— Так случилось, что я разговаривал с Чедом, — сказал Гари. — И он сказал, что ты все это выдумала сама. Нет никакой другой женщины. Он сказал, что ты не дала ему даже рта открыть, чтобы все тебе объяснить. Но Чед не собирается умолять тебя вернуться, потому что ты вела себя как испорченный ребенок. — Он усмехнулся. — Я даже не подозревал, что старина Чед такой.

Одри неуклюже встала и подошла к брату.

— Гари, ты меня не обманываешь? Он тебе действительно сказал, что у него не было никакой любовной интрижки?

Тот презрительно фыркнул.

— Чед сам бы тебе все рассказал, если бы ты не начала обвинять его, не выслушав правды.

Она с волнением перебирала руками.

— Мне нужно упаковать свои вещи, — пробормотала Одри. — Я должна идти домой. — Она посмотрела на брата. — Ты отвезешь меня?

— Думаю, что да, — сказал он, направляясь к двери. — Долго не копайся. Через час мне нужно встретиться с друзьями.

— Обещаю поторопиться, — сказала она. Ее глаза светились от возбуждения. — Мама может помочь мне…

Вдруг они оба остановились и повернулись к матери. Во время их разговора, она даже не пошевелилась.

— О, мама! — с симпатией произнесла Одри. — А ты что собираешься делать? — Она кусала нижнюю губу. — Ты не хочешь сказать Тому, что передумала?

Устало откинув голову, Хелен произнесла:

— Я не знаю, где Том. Он говорил, что собирается ехать к Горячим Ключам.

Она печально улыбнулась, вспоминая, как он говорил ей, что они вместе будут изучать мир.

— Я обзвонила все ближайшие стоянки, но его нигде нет.

На лицах детей она увидела удивление.

— Неужели вы думали, что я ждала вашего разрешения? — сухо спросила она. — Уже через полчаса, когда Том уехал, я поняла, что допустила ошибку. Но к тому времени было уже слишком поздно. Автофургон уехал.

— Я знаю, где он, — тихо произнес Гари.

Услышав эти слова, Хелен быстро подняла голову, потом встала и направилась прямо к сыну.