«Чего?.. А, ну… да. Прадед по материнской линии. Он танкистом был… Сгорел… На Одере…»

«У меня тоже прадед… в Белоруссии… в партизанах…»

«Чего?!!»

От неожиданности услышанного Сашка подскочил, и теперь человек метался по своей части камеры, а волк сидел и с любопытством на него смотрел…

«А что тебя так удивило?»

«Ни фига себе! Не, нормально: волк говорит, что его прадед был в партизанах, а потом спрашивает, что меня удивило!»

«Вот странно… Скажи, если бы ты узнал, что прадед тех доберманов был в армии — очень бы удивился?»

«Ну… Нет, наверное…»

«А в чем разница? Прадед жил у лесника. А потом, когда пришли враги, он подался в партизаны. И лесника с собой позвал…»

Сашка помотал головой. Ну, скорее всего, дело было не совсем так, как сказал Вауыгрр, и инициатором ухода в партизаны был все же лесник, но… Однако!..

«Отец рассказывал, немцы партизан гоняли по лесам, а доберманы им помогали. Немцам. А прадед их грыз. Он их много погрыз…»

«А что потом?»

«Потом… Потом его убили. Лесника. А потом — прадеда. Когда он мстить пошел… А мы же помним. У нас память… есть такое слово… вроде как родовая, да?»

«Типа того».

«Вот. Я помню. Мы помним. Мы все помним…»

Вауыгрр встал, подошел к сетке и ткнулся в нее лбом:

«Я иногда думаю, что ты похож на этого лесника. Если бы тебя убили, я бы тоже… не простил…»

Сашка пропустил пальцы сквозь сетку и вцепился в шерсть волка. Тот заворчал — заворчал по-доброму, почти ласково. Точно замурлыкал огромный кот…

— …Ну-с, Яков Александрович, что скажете? Наше лекарство помогло? Журавлев-то вроде как вылечился, нет?

— Да вылечился он, конечно, вылечился. Только, пожалуй, с излишком…

— В смысле? Что, еще по личной инициативе кого приговорил?

— Нет, товарищ генерал-полковник. Просто при исполнении фигурантов проявил излишнюю агрессивность и эмоциональность. У него была возможность взять живыми минимум двоих, а если бы постарался — то и троих. А он…

— Ну, вот, на вас не угодишь. — Капитан негромко рассмеялся. — А какого результата вы ожидали после работы Шатурского? Другого?..

Тень вяло махнул рукой:

— Да, в общем-то, нет…

— Ну, так вот. Подведем итоги. Мальчик хорошо ушел — два дня его не могли найти. Почти мгновенно сориентировался и взял железный, горячий след. Потом вычистил логовище, да так, что только клочки по закоулочкам полетели. Так что скажешь, Яков Саныч: готов он к последнему экзамену и путевке в большую жизнь?

— Нет, товарищ генерал-полковник. Не готов.

— Чего?! Не готов?! А кто тогда готов, позволь-ка узнать? Ты?! Так твои выпускные фотографии уже давно выцвели! Он кицуне уходил, про которую думали, что она двух-, много треххвостая! Он ликантропов за один день нашел и зачистил. Пришел-ушел чисто, работает грамотно! Ты хоть скажи, кого ты из него лепишь?.. Слушай, так ты чего: на пенсию собрался?!

— Да Федор Борисович! Да ему же элементарных вещей не хватает! В его возрасте их любой подросток знает, а он… Курсант Журавлев не способен к нормальной жизни в обществе! Любую задачу он решит исключительно силовым методом. Кстати, питомец Аякс…

— Контакты с которым ты предлагал исключить?

— Контакты с которым я предлагал исключить, косвенно способствует принятию именно таких решений. Если эту парочку выпустить в Большой мир… Такое начнется, что мало никому не покажется. Могу представить себе, как эти двое решат, например, вопрос с милиционером, который попробует не пустить их, допустим, в метро. О чем-то более серьезном я даже думать не хочу.

— То есть ты, Яков, считаешь необходимым спецкурс по культуре общения?

— Так точно. И по культуре общения и по культуре вообще.

— Постой, постой. Ты что, на птицеферме работаешь? Чего непонятного? — Капитан встал и прошелся по кабинету. — Раз ты так считаешь — представляй парня к выпуску, а потом — грани и дошлифовывай, сколько тебе угодно! Хоть три месяца! Хоть больше! Лишь бы службе не во вред и заданиям не в ущерб! Уяснил?

— Так точно! Разрешите идти?

— Иди, Яша, иди. На губу. А что ты на меня так смотришь? Мне, что ли, сидеть? Твой курсант удрал в самоволку — тебе и ответ держать. Кстати, заодно и расскажешь ему: кто, что, почему, зачем… А то там, похоже, проблемы с пониманием места и роли…

Наверное, они долго бы стояли так у сетки, молчаливо клянясь друг другу в преданности и братстве по крови, но открылась дверь, и вошли несколько человек из обслуживающего персонала. Двое из них втащили еще одну койку, остальные ввезли тележку с едой. А следом вошел Тень. Без ремня и оружия…