Тепло Костра постепенно прогоняло холод, который накопили их тела в ущелье, а с дымом уходил и страх, внушенный мрачной тесниной.

Надо было пойти за дровами — ведь они будут у Костра ночевать. Снова поднялись Дум и Хоть-Куда, а охотник, чуть проглотив последний кусок, схватился скользкими от жира руками за лук. Ему не терпелось увидеть его готовым к стрельбе.

Дум и Хоть-Куда уже улеглись, накрывшись зеленым ветками, а Напролом, не забывая подбросить сучьев Костер, ладил и ладил при его свете свой лук. Наконец, сделав все, он уложил на него тоже готовую стрелу и натянул тетиву. Он даже поискал цель, чтобы проверить и оружие, и себя, но вокруг была уже темнота. Там и сям пели невидимые ночные птицы, но не стрелять же, целясь в голос, а не в тело! Только потеряешь в темноте стрелу.

Так и не найдя, куда выстрелить, Напролом улегся на приготовленные и для него ветки и тут же уснул, держа в одной руке лук, а в другой — стрелу, словно и во сне ему может понадобиться оружие.

Первым утром проснулся Дум. И не сам по себе, а оттого, что услышал чей-то крик. Он поднял голову и увидел, что кричит Хоть-Куда. Кричит во сне и изо всех сил сучит ногами и размахивает руками. Дум поскорей разбудил его. Тот открыл глаза, сел и сразу же стал оглядываться по сторонам.

— Ох! — сказал он. — Спасибо, Дум, ты меня спас!

— От чего, Хоть-Куда? — спросил Напролом, продирая глаза.

— Мне снилось, что мы вернулись домой, — рассказал тот, — а нас там не узнают и говорят, что если мы действительно внуки Горы, то должны пройти проверку на каменность. И будто Шито-Крыто берет свой любимый каменный молоток и идет к нам, чтобы стукнуть как следует каждого по темечку, а я стою в ряду первым.

— Если бы ты вовремя не проснулся, — заметил Напролом, — Шито-Крыто расколол бы твою голову с первого раза. Молоток для него я делал собственными руками, знаю его силу.

— А тебе что снилось, Напролом? — спросил Дум.

— Мне виделся сон пострашнее, чем Хоть-Кудаю, — рассказал тот. — Будто идем мы на охоту. Я, Напролом, Хоть-Куда и ты, Дум, хотя какой ты охотник. У меня лук и копье, у Хоть-Кудая копье, а ты свое потерял, потому что о чем-то задумался, как всегда некстати. Так задумался, что налетел на дерево и набил на лбу шишку.

И вот идем мы и идем. У меня лук и копье, у Хоть-Кудая копье, а тебя шишка. Идем, идем…

— А не могли бы мы идти побыстрее? — попросил Хоть-Куда. — Я уже проголодался.

— Нет, — отказал Напролом, — настоящие охотники не торопятся. Идем мы, идем…

— Уф! — только и произнес Хоть-Куда.

— Вдруг я вижу, кто-то впереди пробежал! Я достаю стрелу… Пригибаюсь… Крадусь к дичи… А там — волки! Вот столько, — Напролом показал три пальца, потому что, волнуясь при рассказе, позабыл счет. — Они стоят и скалят зубы. Я натягиваю тетиву… А передний волк вдруг как чихнет! И волков уже, — Напролом показал четыре пальца. — Еще раз — и их, — охотник поднял растопыренную пятерню. — Расчихался — и волков стала целая стая!

— Так-так, — отозвался Хоть-Куда, — и как же мы с ними справились?

— А мы с ними не справились, — спокойно ответил Напролом.

— Неужели они нас съели?!

— Нет, — так же спокойно сказал охотник, — я толкнул к ним этого смутьяна и никчему Дума и пока волки разрывали его на куски, мы с тобой удрали подальше. И скоро отправились в Обратный Путь.

Хоть-Куда почесал голову.

— А ты знаешь, где Обратный Путь, Напролом?

Тут почесал голову воин и охотник Напролом. Обвел взглядом рощицу. Высунул язык.

— Н-не знаю, — признался он, — Дум что-то говорил об этом, но я не запомнил.

— Я тоже. Едва ли стоит скармливать Дума волкам, Напролом! Ты бы доспал чуток и пересмотрел свой сон. Дума лучше оставить живым.

Охотник наморщил лоб.

— Пересмотреть сон? — спросил он. Повторил озадаченно: — Пересмотреть сон… А что если мне привидится совсем другое? Да и я не хочу больше спать. Слушай, Дум, а тебе не снилось случайно то же самое? Ну, где волки?

— Снилось, — коротко ответил Дум.

— Тогда, может, ты придумал что-то перед тем, как они тебя съели?

— Придумал, понятно. Ветер дул в их сторону, и я поджег траву. Волки убежали, и мне стал сниться другой сон.

Хоть-Куда и Напролом долго смотрели, моргая, друг на друга. Потом над их головами прошумел утренний ветерок, Хоть-Куда встряхнулся и спросил:

— А что тебе приснилось после волков, Дум? Случайно не то же, что и мне? Ты ведь стоял, когда мы вернулись домой, рядом со мной и после меня Шито треснул бы по голове тебя.