— Нет! И йодлем петь тоже не хочется, — ответил я поспешно.

Понятно к чему он клонил. Что ему ответить? Сказать правду? Капитан, дело видите ли в том, я такой же бездомный пес как и вы? На что он, скорее всего зашипит, щуря глаз: Темните Вирхофф! Ой, темните!

Не я такой, работа такая. Герой он завсегда из-за кого-то герой, а не сам по себе. Зато в белом свете, легенды и басни про тебя слагают, твоим примером в нос двоечникам тычут, школы твоей фамилией обзывают. И прочие публичные места. Библиотеки, скверы, театры, дома терпимости.

Выбирались из Дю Риона, проделав дополнительный крюк лиг в десять. Разницы в приграничье враждующих держав ни какой. Деревни, жнивье, лесочки, лужки…

Маршалси, увидевший у дороги виселицу с болтавшимся на перекладине дезертиром без штанов, торжественно заявил.

— Вторая Брешийская бригада императорских улан. Шляпы с голов долой! Мы в империи!

Еще пару дней путешествия по Свану и мы в Скро. Сейчас когда Геттер в силе, весь Сван под рукой императора. Дю Рион собирал силы для реконкисты, скорой и праведной.

Без особых препятствий добрались до Таша. В деревеньке квартировал Третий Императорский полк кирасир. Как следствие длительного пребывания военных на гражданской территории, половина жительниц деревни ходила брюхатая.

Единственный постоялый двор в Таше, Меч и держава", приземистое здание, в котором чердачные помещения в связи с наплывом жильцов приспособили под комнаты. Во дворе конюшня, телятник и пустой птичник. За ним небольшая мыленка, приносившая хозяину дополнительный доход.

— Чего надо, недовольно буркнул смурной лейтенантик, не очень обрадованный нашему прибытию.

— Пожрать для начала, — ответил Маршалси еще менее дружелюбно.

— Пожрать дадут, пообещал тот. А комнат нет.

— Потеснитесь, — Маршалси и кивнул в сторону видии и абхаи. — С нами две уважаемые сеньоры.

Расквартировка заняла не много времени. Худо-бедно устроились. Я, капитан и бард в чулане, где пахло залежалой кожей и мышами, жрицам досталась клетуха получше с кроватью и окном. После обустройства, Эйжа, реквизировав армейского коня, уехала, приказав ждать её возвращения и ни куда не соваться.

Особо сунутся в Таше не куда. Клубы император еще не догадался строить, малые и большие академические театры на гастроли не приезжали, студенческие агитбригады глубинку игнорировали, церковь три года назад сожгли дюрионцы. Рынок, где торговали не изъятым армейскими продотрядами урожаем, крайне убог. Маркитанский обоз, за три дня до нашего появления отбыл в тылы. Платные услуги армейских утешительниц не пользовались спросом в связи с демпинговым предложением местных жительниц. Маршалси все это назвал емким словом ебалистика.

От Таша до Хижа день пути. Но как заверил лейтенант Патрик, вторую декаду праздновавший победу над Дю Рионом при Лембо, на всем протяжении нет ни человека. За исключением бригадного склада, который не успели передислоцировать на новое место.

А что за склад? попытался выяснить Маршалси у лейтенанта.

Военная тайна, отказался давать информацию лейтенант.

Расколоть упрямца удалось споив полведра молодого пино. Склад продовольственный, охраняется особым капральством из штаба бригады, условный пароль, Император и честь".

Эйжа вернулась через пять дней. Злая как дворовый пес проведший на цепи полвека. Народ от нее не то что шарахался — прятался. Жрица привела с собой пять справных лошадей и хокни**, таскать поклажу.

— Кланы идут к Хейму, — устало сообщила она видии.

Они поговорили, но их слова чужим ушам не достались.

Я болтался во дворе от нечего делать. Осмотрел лошадок выбрал себе каурого. Почухал благородному животному бок и угостил соленой горбушкой. В знак дружеских намерений подсыпал лишка армейского овса.

Не стесняйся. Император угощает.

В душе звучала непонятная лирика. Я принялся насвистывать, Купила мама коника". Вышел во двор, щурясь на свет и лениво зыркая по сторонам, как кот, обожравшийся сметаны.

Эйжа схватив меня за рукав, затащила в мыленку.

— Раздевайся, — приказала она.

— Так ведь вроде мы с вами плохо знакомы, — возмутился я непостоянством жрицы. — Помнится вы мне сами об этом…

— Раздевайся! — прорычала она.

— А может массаж? — попытался пошутить я, но чуть не поперхнулся словами под яростным взглядом.