Отчего это беда с ними такая? поинтересовался я у видии.

Ни кто точно не знает.

Не повезло братии, вздохнул я. Однако подумал о другом. Не иначе чья-то плешивая голова до пороха додумалась. Только техника безопасности подкачала.

Остатки центрального храма, Рона показала на угол обрушившегося здания.

Я поглядел дальше. За братством разбегались две дороги. Левая жалась к облесившейся осыпи, правая к яру охрового цвета.

— Дороги куда ведут?

— Под скалами в Сван. Другая в Геттер, к Фаре. Город как и братство давно заброшен.

— В Сван, — повторяю уныло.

"Скаг наверное отсюда перли", припомнил я цвет камня на берегу рва в Акхараме.

— С чего начнешь? спросила Эйжа. С момента бегства из Воеса первое обращение ко мне.

— Начнем с того, что спустимся, ответил я ей.

Ох, нырять бы не пришлось, картинно вздохнул Маршалси. Лягвы припомнят, кто из собратьев ел, да еще коптить пытался.

Увы, мой будущий маршал, нырять не придется, — ответил я капитану. — Нам туда, и указал в сторону охровых скал.

— Чем обоснован твой выбор? спросила Рона. В голосе настороженность.

Чем? Есть вещи которые знаешь. И откуда знаешь, помнишь. Вот на вопрос почему именно ты знаешь, ответа сразу не найти. И найдешь ли?

— В Сване, в уезде Скро, эпидемия Розовай чумы. Подойдет такое обоснование? невесело ответил я.

Веселого конечно мало…

Рискуя свернуть шею или в лучшем случае переломать ноги, спустились к развалинам. Убогое зрелище. Кругом бурьян и из него, как рифы из моря, остатки стен. На некоторых видны следы копоти. Нет времени пошарить. Вдруг опять что не так положено и своевременно не убрано. Правда, еще не использована одна из прошлых находок, но подозреваю, о ней лучше помалкивать. Если глаз вызвал такой ажиотаж, можно представить что будет когда узнают о зубе? В космос из рогатки запустят, к джедаям в гости.

Дорожка из рыжего камня вывела на бережок ручья и через мосток свернула к дороге. Пронырливая вода, провожая, бежала рядом, серебрясь и журча. Затем игривый поток пропал, спрятавшись под большими лопухами и пропал.

На развилке взяли вправо. Над дорогой навис охровый яр. Изъеденные ветром, причудливые острые пики тянулись вверху. На камнях ни травинки. Даже вездесущая амброзия не смогла прижиться.

— Любопытная штуковина, — показываю пальцем на скалу. На трех скальных перьях стоял камень-жернов.

— Храм Единого, произнесла сдержанно Рона. В Скро, в Хиже.

— Еще одно отступление от канонов веры? спросил я.

— Одно из немногих оставшихся в империи. Утверждают, что троица это суть единого, кратко изложила видия.

— Тогда нам действительно в Хиж, подтвердил я недавний выбор.

— Откуда знаешь про чуму? — подключилась к разговору Эйжа.

— Общаюсь с народом, ответствую без подробностей.

— Если гуляет зараза, возникнут проблемы, — подсказал Маршалси. Гвардия наверняка перекрыла подходы к городу. А возможно и в сам Сван.

— Проедем с этой стороны, — успокоил я его.

— С этой стороны? Маршалси покачал головой. Безнадежно. Поверьте Вирхофф, я воевал с Дю Рионом и знаю о чем говорю. У них дисциплина. Приказано стеречь границу, значит они её стерегут. Не проскочишь.

Не отступаюсь.

— А нам надо проскочить!

— Карантинная зона, пытается втолковать мне капитан.

— Значит их лечат? интересуюсь я, хотя прекрасно помню, от розовой чумы лекарства нет.

Закосить под Красный Крест верное дело. И надежное. Отворите скорей, Айболит у дверей!*

— Исключительно огнем и мечом, поделился Маршалси медицинскою тайной.

Методика не являлась эксклюзивной.

— Доберемся посмотрим, откладываю вопрос до срока. Сколько времени уйдет? Декаду?

— Не меньше, согласилась Рона.

— Да! Без лошадок долгонько топать, поморщился я.

— А с музыкантом что делать будем? в полголоса спросил Маршалси, поглядывая не слышит ли его бард.

Не бросать же здесь!

Двигались в дали от людей, иногда наведываясь в деревни и хутора пополнить запасы. За продуктами ходила видия и Амадеус. Истощавший юноша производил удручающее впечатление. Потому сердобольные крестьяне и не скупились с едой.

— Амадеус, — подтрунивал Маршалси. — Если князь уволит меня со службы без всяких средств, не сочти за труд пристроить к себе. С талантом просить милостыню мы нуждаться не будем. А если научишь паре жалобных песен то и вовсе заживем припеваючи.

Бард не отвечал. Снизошедшее вдохновение погрузило его в пучину стихосложения. Каждому свое! Лично у меня дорога в безлюдье обострило желание веселого общества, тепла и ласки.

— Послушайте Вирхофф, — как-то спросил меня Маршалси. — Вам не хочется вернуться в Гюнц? Выпить вашего кислятчего рислинга, пощупать смазливую миледи за мяконький бок?