Дальше разговор сбился на необъективную критику мужского пола. Послушать, так нас надо вешать сразу после рождения. Причем не за шею.

На антиквара я вышел случайно. Маленькая лавчонка под крышу забита зазеленевшим хламом. Россыпью и пачками. Книги без корок, статуэтки без рук и голов, гнутые мечи и прочая дребедень в избытке.

Счастлив вас видеть милостивый дон, приветствовал меня антиквар. В жиденькой бороденке крошки хлеба. На одежде жирные пятна.

Взаимно-взаимно, ответил я, доброжелательно.

Ищите чего?

Я поостерегся соглашаться. Вдруг начнет впаривать какую-нибудь особо древнюю хреновину. А у милостивого дона в левом кармане даже пыли нет, а в правом последний заныканный реал-сиротка.

Да не то чтоб ищу… Ярмарку вашу осматриваю. А после ярмарки в Акхарам подамся. Сказывают шибко красив да древен.

Антиквар насупился, стараясь придать себе архиученый вид. Лекция началась незамедлительно.

Слава города от его башен. Каждую башню возводил свой зодчий. Соперничали друг с другом. Первый владетель Акхарама, дукс Мирибан, в одной из этих башен, зодчих и уморил голодом, чтоб больше ни кому не построили.

Вот живодер! праведно возмутился я.

Так написано в хрониках. А хроники пишут не для праздной забавы, а для сохранения истины, поучительно произнес антиквар.

А что башни?

Башни приметные. Одна из них служила библиотекой графу Мегеру, потомку дукса. Доказанный факт! Мегер алхимией занимался. Еретические исследования вел. Хотел из свинца золото добыть.

Из свинца? Золото? Не уж то добыл? удивился я, недоверчиво". Тоже мне фокусник. У нас в державе энергетики и коммунальщики золотишко вообще из воздуха добывают.

Кто знает… По указу Синода графа повесили, а Акхарам роду дье Феера отдали.

Понятно. Кормило власти первому встречному не доверят.

Как сообщает Иел Грамматик, продолжал просвещать меня антиквар. Первый Феера трусом бы, хотя и глубоко верующим человеком. Хотел башни снести, чтоб значит и духу алхимического не осталось. Убедили, оставить на случай военных оказий.

А кроме башен? Колизей там? Парфенон? перечислил я первое пришедшее на ум.

Старое кладбище…

Кладбище, изображаю кисляк на морде. Не положено обывателю и мирянину погостами любопытствовать.

Очень старое. На надгробьях древние письмена сохранились. Руны. Только епископ туда ни кого не пускает.

Боится, мертвяки покусают? пошутил я.

Антиквар осуждающе на меня поглядел. Нашел, мол, тему для острот.

Раньше людей хоронили с оружием, в дорогих одеждах. В могилу бросали ценные украшения, монеты. Вот и начали предприимчивые люди погребения тревожить. Разорять.

Скажи пожалуйста! Ни чего святого! возмутился я гробокопательству. Все за золото продадут!

Антиквар закивал головой соглашаясь и продолжил.

Есть Скаг, камень-валун на берегу рва. Говорят его специально доставили, хотели положить в основание башен, но так и не нашли ему применения. Малая казарма. Она ровесница стен. Пожалуй, храм Берена. Правда, его уж раз десять перестраивали. Все прихорашивали. Была в храме его плащаница, так ее Мергер осквернил.

Плащаницу? Осквернил? от переизбытка чувств, чуть не перекрестился.

Проводил над ней мерзостные опыты.

Не знаю, какие опыты можно проводить над куском ткани. Если только сделать, рыбью чешую", нашив тысячи три пуговиц. Для форсу.

А как же теперь? Без святыни?

Потревожили прах святого, разрыли погребение, теперь его мощам покланяются. А плащаницу в башне оставили. Сжечь не осмелились, все таки святая вещь, а в храм не вернули, в мерзостных руках Мергера побывала.

Антиквар заговорил тише, глаза его заблестели и забегали.

Только сказывают Берен в Троицу не верил.

А в кого? В Великую Мать? так же тихо спросил я.

В Змея-Прародителя.

Ай! испугался я для порядка. Не убеждать же ученого человека, что я со Змеями на короткой ноге. А с Зеленым, вообще побратимы.

Может посмотрите? спросил антиквар. Разговоры разговорами, а торговля торговлей. Требует оборота денежных средств и прибыли.

Я достал из кармана реал. Душа омылась горькою слезой. Собственный. Последний. Прощай эНЗэ. Отдал монету антиквару.

Приятно с вами побеседовал. Благодарствую.

Мимо меня пронеслись два пацана. Один поторапливал другого.

— Давай скорее! Графыня у толстого Джуна товар купляеть!

Поспешил за ними.

У лавки только и разговору, донья Лидия купила у Джуна шелковую рубашку с рюшами и заплатила в двое. Напыжившийся хозяин розовел от гордости. Смотрите, люди добрые, нашим товаром графья не брезгуют!