Дикс кивнул. Воображение кибрайкера было отменным. Он хорошо понимал, что подразумевает Анджей под «промыванием мозгов». Ему подобная процедура светила давно, дело у вставало лишь за малым, – поймать Дрейка.

– Объясни Анжи, – задал он встречный вопрос, решив, что раз эта неожиданная встреча состоялась, то нужно хотя бы выжать из нее максимум полезной информации. – Почему ты не подстригаешь живые изгороди?

Фрост пожал плечами.

– Не знаю. Что-то не сработало в их системе. Когда я очнулся на Кьюиге, то первые несколько дней действительно вел себя как придурок. И, клянусь змеедами Прокуса, это меня спасло от повторной процедуры. – Хохотнул он, и тут же добавил:

– Это сейчас смешно, а когда я очнулся с лазерным секатором в руках, и понял, что подстригаю зелень подле нарядного домика, как заправский садовник – мне стало страшно. Первый раз в жизни я по-настоящему испугался, а потом… Что-то словно взорвалось в голове, возвращая память.

– Можешь на минуту расслабиться? – Неожиданно попросил Дикс.

– Расслабится? В каком смысле?

– Позволь соединиться с твоим имплантом? Может я пойму причину произошедшего?

– А ты можешь? – Губы Анджея исказила саркастическая, недоверчивая усмешка.

– Могу. – Спокойно отреагировал Дикс.

Фрост на миг задумался, а потом кивнул.

– Валяй. Мне самому интересно.

На некоторое время за столиком, отгороженным от остального пространства ширмой из искусственной зелени, воцарилась тишина. Дрейк закрыл глаза и сидел неподвижно, словно манекен. Анжи, с недоверием смотрел на него, не ощущая никакого постороннего влияния на свой разум. Он никогда не понимал кибрайкеров. Люди, подобные Драйву, рассматривались им как инструменты для достижения определенных целей, – а как еще можно относиться к человеку, который добровольно пихает себе в башку с десяток кибернетических модулей, а потом грезит наяву, пребывая одновременно в двух пространствах, – реальном и кибернетическом.

Здесь Фрост ошибался. Его оценка пришла из прошлого, где он сталкивался с молодыми, только начинающими кибрайкерами, тем же Драйвом, например. Раздвоение личности после имплантаций действительно имело место, но оно проходило со временем… если кибернетические расширения не сводили своего хозяина с ума. Здесь шансы делились приблизительно пополам, – либо модули приживались в рассудке, либо происходило их отторжение, но не на физическом уровне, естественно.

Драйв неожиданно открыл глаза.

Его взгляд был ясным, совершенно не затуманенным, зрачки сужены, словно фокусировочное устройство в старых образцах ручных лазеров.

– Ты когда-нибудь слышал о мнемониках, Анжи?

– Нет – покачал головой Фрост.

– У тебя стоит стандартный имплант, – он вживлен при рождении?

– Смеешься? – Выглянул на него Фрост. – Я родился в бараках Аллора. Моя мать была проституткой. Отца я, к сожалению, не знаю.

– Значит, имплант ты получил позже. Где, когда и при каких обстоятельствах?

– Это допрос? – Насупился Анджей.

– Нет.

– Ладно. Поверю. – Фрост не любил когда ему что-то не договаривали, и потому предупредил: – Я отвечу тебе при одном условии – ты выкладываешь все, что узнал, как на духу. Иначе…

– Иначе не будет. – Успокоил его Драйв.

Фрост пожал плечами, немного расслабившись. В конце концов, чем он рисковал? Информация устарела как минимум лет на двадцать, а знать, что хрень твориться с его рассудком очень хотелось. Казалось, сама судьба организовала ему встречу с Драйвом, – Анджей так или иначе собирался искать специалиста, который объяснил бы ему некоторые аспекты неудавшегося насилия над его мозгом.

– Имплант мне вживляли в подпольной клинике Аллора. Там работал спец, сумевший улизнуть с Зороастры, перед зачисткой планеты. Он вообще-то был генным инженером, а кибернетикой и нейрохирургией занялся поневоле, ради денег.

– И сколько ты заплатил ему? – Ухмыльнулся Драйв.

– Штуку кредитов. Стандартная цена импланта и операции. Он схалтурил, да?

– В том и дело, что нет. Видно твоего «дока» заела тоска по творческому прошлому. То-то мне и непонятно, вроде заурядный имплант, а кора головного мозга в сопрягаемом участке изменена.

– Что это значит? Моментально напрягся Фрост. Он всегда начинал нервничать, когда вопрос выходил за рамки его поверхностной эрудиции.

– Он не просто вживил тебе гнездо для нейросенсорного контакта с машинами. Ты же знаешь, генные инженеры Зороастры много веков отшлифовывали свои уникальные технологии. Тебе, одновременно с вживлением импланта, модифицировали участок церебральной коры, обособив его в отдельную нейросеть. Раньше я только слышал об этом, не более.

– Мне мало понятны твои рассуждения. Высказывайся проще.