Пименову даже послышалось отчетливое «чпок!», когда помощник выпростал себя из удушливых объятий кресла.

– Доброе утро, Мартин Игоревич! – заторопился Анатолий. – Сейчас Миносян подъедет, он звонил, предупредил, что немного опоздает, в пробку попал.

– Понедельник, утро, – пожал плечами Мартин, отпирая дверь в свой кабинет. – Люся, сделай нам кофе. И запомни: если будет звонить Кругликов – меня еще нет. Поняла?

– Коне-е-ечно, Мартин Игоревич! – пропела красотка, призывно глядя на Кипиани. – Анатолий, а вам какой кофе?

– По-турецки, на песке, – усмехнулся парень.

– А у нас нет песка, – растерялась Люся. – У нас только кофе-машина.

– Тогда то же, что и боссу.

Адвокат появился через двадцать минут, когда кофе уже был выпит, текущие вопросы обозначены, и от нетерпения у Кипиани началась нервная почесуха. Он видел, чувствовал – босс напряжен, так и искрит веселой злостью, нетерпеливо поглядывая на часы. К тому же это нежелание общаться со Степаном Петровичем! Еще в пятницу, накануне уик-энда, Кругликов забегал сюда в обед, о чем-то пошушукался с секретаршей, заглянул к Пименову – все, как обычно. И вдруг – не соединять!

И несколько звонков по мобильному босс сбросил, едва взглянув на номер звонившего. И адвоката вчера через свою домработницу попросил вызвать.

А вот интересно, почему через Зинаиду, а не сам? Пафнутьевна говорила, что хозяин болен, но что-то он мало похож на больного. Скорее – на тигра перед прыжком.

– Доброе утро! – В кабинет торопливо вошел невысокий лысоватый мужчина, меньше всего похожий на сына армянского народа.

Круглое широкое лицо, нос картошкой, небольшие глазки прячутся под кустистыми бровями. И вовсе не жгуче-черными, а самыми обычными, невразумительного оттенка. В общем, Георгия Вартановича Миносяна хотелось назвать Кондратом Сидоровичем Пупковым.

Несмотря на простоватую, совсем не лощеную внешность, это был один из лучших адвокатов России – грамотный, цепкий, жесткий, не упускающий из виду ни одной, пусть самой незначительной детали.

– Здравствуйте, Георгий Вартанович! – улыбнулся Мартин и нажал кнопку внутренней связи: – Люся, еще кофе! Двойной!

– Боюсь, нам с вами сейчас не до кофе. – Миносян устало опустился на стоявший возле стены дизайнерский диван. – Как же вы так лопухнулись, господин Пименов? Не ожидал! Ведь не мальчик уже, чтобы на «слабо» повестись!

– Не понимаю, о чем вы?

– Что значит – о чем? А разве вы меня не по этому поводу пригласили? И учтите, для опровержения нужны серьезные аргументы, поскольку у Кругликова, как я понял из статьи, на руках имеется подписанное вами соглашение.

– У Кругликова? Статья? – Мозг, похоже, ренегатски решил впасть в анабиоз, отказавшись помогать хозяину – разбирайся сам, без меня. Без него не получалось, в голове сквозило. И тупило. – Какая статья?

– У Кругликова – соглашение, подписанное вами, а статья – вот она, – адвокат вытащил из портфеля газету. – Довольно солидное издание, между прочим, без серьезных доказательств материал размещать не станет, будь он хоть трижды сенсационным. Хотя этот, надо признать, – четырежды сенсационный. Прямо вот так, с ходу, и не знаю, что предпринять, надо думать.

– Откуда это у вас? – Мартин тупо рассматривал цветной газетный разворот, с которого на него скалилась голливудской (по ее версии) улыбкой Альбина Кругликова.

А вот и сам Степан Петрович. И он сам, господин Пименов, собственной ничего не соображающей персоной. Нет, на фото он орел удалой, снимок сделан на какой-то светской тусовке, он там под ручку с Линдой Стар, на фоне Алечки, казавшейся вдвое красивее, чем была.

– Что значит – откуда? Из киоска, разумеется.

– Я имею в виду – почему вы купили эту газету, я ведь вас не просил?

– А мне сам герой публикации, господин Кругликов, на мобильный позвонил. И тихим таким, ядовитым голосочком предложил остановиться у газетного киоска и купить свежую прессу. Пообещал массу интересного. И, следует отметить, не обманул. Угораздило ж вас, Мартин Игоревич!

Действительно, угораздило. Как пацана развели, ей-богу!

Похоже, миляга Кругликов очень тщательно готовил ловушку, изучая все нюансы личной жизни и характера своей жертвы. Вернее, будущего зятя – по-другому Степан Петрович теперь Мартина не называл.

И ведь глупость несусветная, пьяный базар, но – записанный на диктофон, а главное – подтвержденный потом юридически грамотно составленным соглашением, заверенным в присутствии нотариуса.

И по этому соглашению выходило, что если Мартин Игоревич Пименов в течение одного года с момента подписания договора не сможет представить настоящей фотографии – внимание! – призрака, то он обязан будет жениться на дочери Степана Петровича Кругликова Альбине и прожить с ней в браке как минимум до рождения общего ребенка. Который станет ЕДИНСТВЕННЫМ наследником всего состояния Пименова. Потом господин Пименов может развестись, если ему будет угодно.