Ваше Превосходительство, несомненно, припомнит время, когда были отменены розги в качестве наказания и лишенные воображения офицеры сказали, что это – конец всему. Как же они ошибались! Разве мы не сражались в блестящих кампаниях 1813—1814 годов?

Но, разумеется, становится все более и более необходимым особенно тщательно заботиться о выборе офицеров и полковых командиров. Правильно сделанный выбор даст свои результаты. Недаром Наполеон как-то сказал: «С сотней хороших полковников я завоюю мир!»

Однако нецелесообразно оставлять офицеров в их старых полках после того, как они получат более высокое назначение, ибо они обычно обращаются с бывшими товарищами крайне сурово, совершенно неправильно полагая, что это позволит им завоевать их уважение. Наоборот, их бывшие товарищи завидуют им и подчиняются с меньшим желанием, чем другим, а это порождает бесконечные трения и враждебность – чего можно было бы избежать, если бы эти люди переводились в другие полки, где никто не знает об их предыдущей службе.

После этих утомительных отступлений, которые объясняются исключительно моим рвением к порученному мне делу, я имею честь ниже подытожить мои взгляды:

1. Я рассматриваю телесные наказания как полностью упраздненные.

2. Я рассматриваю вторичное введение их как крайне опасную и ретроградную меру.

3. Я глубоко убежден, что при хороших офицерах и командирах можно будет поддерживать строгую дисциплину без телесных наказаний, применяя другие методы.

Фон Лезюир, генерал-лейтенант

(Военный архив, Мюнхен)

Берлин, 25 мая 1914

Случаи дурного обращения с подчиненными, которые недавно получили известность, справедливо вызвали широкое негодование и подвергли армию и ее институты суровым нападкам.

В таких обстоятельствах долг армейского командования напомнить всем, кого это касается, что столь серьезное положение должно быть энергично исправлено.

Мягкие наказания, повсеместно назначаемые военными судами, не соответствуют пожеланиям суверена, выраженным в приказах кабинета. В приказе, датированном еще 1 февраля 1843 года, было постановлено, что дурное обращение с подчиненными или обращение с ними в нарушение регуляций приводит к неповиновению приказам Верховного главнокомандующего, и это следует принимать в расчет при определении наказания. То же самое сказано в приказе суверена от 6 февраля 1890 и 17 сентября 1892 года. Тем не менее подобные дела предстают перед судом в пропорциях, которые увеличиваются с каждым годом. Между тем распространена практика, когда приуменьшают содеянное, утверждая, что здоровью жертвы был нанесен небольшой ущерб, или вовсе такового не было.

Также было замечено, что осужденные за плохое обращение с подчиненными часто обвиняются в менее значительных нарушениях и таким образом получают минимальное наказание, или если им выносят совокупный приговор, то он едва ли дотягивает до минимального.

Если с офицерами обращаться столь снисходительно, то в результате будет ослаблено доверие к военному правосудию и, таким образом, понизится уважение к военным судам; такую снисходительность нельзя также проявлять, когда речь идет о прямом дурном обращении с солдатами. Необходимы более суровые приговоры и, где уместно, увольнение виновной стороны с должности.

Следовательно, в случаях, которые рассматриваются на суде, первостепенный долг офицера – понять, что обвинение требует наказания, пропорционального содеянному проступку в соответствии с пожеланиями соверена. В случае неподобающей мягкости или неправильной формулировки обвинения (например, «обращение в нарушение регуляций» вместо «дурного обращения») первостепенный долг офицера внести законные коррективы ради интересов службы. Не может быть сомнений, что единственный способ подавить систематическое дурное обращение заключается в том, чтобы суды без колебаний применяли всю строгость закона к нарушителям.

…Прилагаются копии для распространения в высших и низших военных судах.

Фон Фалъкенхайн

Всем генеральным штабам

Губернатору Берлина

Имперскому губернатору в Улъме

(Государственный архив)

Потсдам, 17 сентября 1892