(5) Примерно через два месяца консул Публий Корнелий успешно сразился с бойями в открытом бою. (6) Валерий Антиат пишет, что у неприятеля перебито было двадцать восемь тысяч, а захвачено три тысячи четыреста человек, сто двадцать четыре знамени, тысяча двести тридцать коней, двести сорок семь повозок. А у победителей пало тысяча четыреста восемьдесят четыре человека. (7) Хотя приводимые этим писателем числа не вызывают доверия, ибо никому не превзойти его в преувеличениях, тем не менее очевидно, что победа была великая: ведь и вражеский лагерь был взят, и бойи сдались сразу же после сражения, и молебствие назначено было сенатом по случаю этой победы, и принесение в жертву взрослых животных.

39. (1) В те же дни прибывший из Дальней Испании Марк Фульвий Нобилиор вступил с овацией97 в Город. (2) Он привез двенадцать тысяч фунтов серебра, сто тридцать тысяч серебряных денариев98 и сто двадцать семь фунтов золота.

(3) Консул Публий Корнелий получил от племени бойев заложников и отобрал у них почти половину земли, чтобы римский народ, если пожелает, мог вывести туда колонии. (4) Затем, отбывая в Рим в твердой надежде на триумф, он распустил войско с наказом быть в Риме к определенному дню. (5) На другой день по прибытии он созвал сенат в храме Беллоны и, доложив о содеянном, попросил дозволения вступить в Город с триумфом. (6) Народный трибун Публий Семпроний Блез заявил, что, не отказывая Сципиону в триумфе, следует с этой почестью повременить: всегда, мол, лигурийские войны были связаны с галльскими; эти соседящие племена постоянно помогают друг другу. (7) Если Публий Сципион, разгромив в сражении бойев, отправится с победоносным войском в землю лигурийцев99 или пошлет часть своих сил Квинту Минуцию, третий год ведущему там войну без видимых результатов, то с лигурийской войной можно будет покончить. (8) Ныне для празднования триумфа уведены воины, которые могли сослужить государству славную службу; они могут сделать это еще и теперь, если сенат, отложив триумф, вернет ту возможность, что была упущена из-за спешки с этим триумфом. (9) Пусть прикажут консулу возвратиться с легионами в провинцию и приложить усилия к покорению лигурийцев. Если их не подчинить господству и власти народа римского, то не успокоятся и бойи. Как мир, так и война возможны лишь с обоими племенами сразу. (10) А спустя несколько месяцев после победы над лигурийцами, уже проконсулом Публий Корнелий вернется с триумфом, по примеру многих, кто не праздновал его во время отправления должности.

40. (1) На это консул заявил, что жребий не предоставил ему лигурийской провинции, что он с лигурийцами не воевал и не просит за них триумфа: (2) он уверен, что Квинт Минуций вскоре их победит, заслуженно потребует для себя триумфа и получит его, – (3) а он, Корнелий, просит о триумфе над галлами-бойями, которых победил в сражении и выгнал из лагеря, которые всем племенем сдались ему через два дня после битвы, от которых он взял заложников как ручательство за будущий мир. (4) Но всего важнее в конце концов то, что те тысячи галлов, которых он перебил в сражении, – это больше, чем бойи выставляли когда-либо раньше против римского полководца. (5) Из пятидесяти тысяч человек более половины убито100, много тысяч пленено – у бойев остались в живых лишь старики да дети. (6) Итак, стоит ли удивляться тому, что победоносное войско, не оставив в провинции ни одного врага, пришло в Рим, дабы справить триумф консула? (7) Если сенат хочет воспользоваться службой этих воинов и в другой провинции, то как раз самый лучший способ вдохнуть в них решимость идти на новые опасности и труды – это выдать им не мешкая вознаграждение за прошлые опасности, за прошлые труды. Неужели лучше отослать их, отблагодарив не делом, а надеждой, притом уже раз обманутой? (8) Ну а что до него, Корнелия, то он насытился славой на всю свою жизнь в тот день, когда сенат счел его наилучшим из мужей и послал принять Идейскую Матерь. (9) Надписи только об этом даже без упоминания о консульстве и триумфе уже хватило бы, чтобы маска Публия Сципиона Назики была достаточно почтенна и чтима101.

(10) Сенат не только единодушно дал согласие на триумф, но своим влиянием заставил и народного трибуна отказаться от противодействия. (11) Консул Публий Корнелий справил триумф над бойями. В триумфальном шествии он провез на галльских повозках оружие, знамена и доспехи целого племени, а также бронзовые галльские сосуды; он провел знатных пленников и с ними табун захваченных коней. (12) Золотых ожерелий он пронес тысячу четыреста семьдесят одно, золота – двести сорок семь фунтов, серебра же как в слитках, так и в виде галльских сосудов, искусно и своеобычно сработанных, – две тысячи триста сорок фунтов, и еще двести тридцать четыре тысячи денариев102. (13) Воинам, следовавшим за его колесницей, консул раздал по сто двадцать пять ассов, центурионам – вдвое больше, а конникам – втрое. (14) На другой день, созвав сходку, консул поведал собравшимся о своих подвигах и о несправедливости со стороны народного трибуна, пытавшегося впутать его в чужую войну, чтобы лишить плодов им одержанной победы. Солдат он уволил от службы и распустил их.

41. (1) Пока в Италии происходили эти события103, Антиох, находясь в Эфесе, не беспокоился о римской войне, не допуская, что римляне переправятся в Азию. Эту уверенность поддерживала в нем и большая часть его друзей, то ли по заблуждению, то ли из лести. (2) Один только Ганнибал, чье влияние на царя было в то время наибольшим, твердил, что он скорее дивится, почему римлян нет в Азии до сих пор, чем сомневается в их решимости туда прийти: (3) от Греции до Азии ближе, чем до Греции от Италии, а Антиох – более важный противник, чем этолийцы, и оружие римлян на море ничуть не слабей, чем на суше. (4) И раньше-де стоял флот у Малеи, а недавно он, Ганнибал, узнал, что из Италии прибыли новые корабли и новый командующий, чтобы вести войну104. (5) Так что пусть Антиох не тешит себя пустой надеждой на мир. В Азии и за самоё Азию вскоре придется ему биться с римлянами и на суше, и на море: либо он отнимет власть у тех, кто жаждет покорить весь земной круг, либо сам лишится царства.

(6) Сочли, что Ганнибал один верно предвидит будущее и честно предупреждает о нем. Итак, царь сам с теми судами, что были подготовлены и оснащены, двинулся к Херсонесу105, чтобы укрепить гарнизонами эти места на случай, если римляне пришли бы по суше. (7) Поликсениду он приказал оснастить и спустить на воду остальной флот, а дозорные корабли разослал по островам для тщательной разведки.

42. (1) Гай Ливий, начальствовавший римским флотом, с пятьюдесятью палубными судами отправился из Рима в Неаполь, куда по его распоряжению, согласному с договором, должны были прибыть открытые корабли от союзных городов этого побережья. (2) Оттуда поплыл он в Сицилию через пролив, минуя Мессану: приняв по пути шесть посланных на подмогу пунийских судов, он истребовал полагавшиеся корабли и от регийцев с локрийцами, и от других союзников того же разряда. После очистительных жертвоприношений, которые были совершены у Лациния, флот вышел в открытое море106. (3) Достигнув Греции, Ливий в первом же городе – в Коркире107 – осведомился о том, как идет война (ведь еще не вся Греция была замирена) и где находится римский флот. (4) Услышав, что и консул, и царь – на стоянках у Фермопил, а флот – в Пирее108, решил, что все заставляет его спешить, и тотчас двинулся дальше, чтобы обогнуть Пелопоннес.

(5) По пути он разорил Саму109 и Закинф, которые приняли сторону этолийцев, потом поплыл к Малее, а от нее при попутном ветре через несколько дней прибыл в Пирей на соединение со старым флотом. (6) У Скиллея110 его встретил царь Эвмен с тремя кораблями. Перед этим царь долго пробыл на Эгине, не зная, что предпринять: вернуться ли для защиты своего царства (ведь он слыхал, что Антиох в Эфесе готовил морские и сухопутные силы) или ни в коем случае не отделяться от римлян, на которых он только и надеялся. (7) В Пирее Авл Атилий передал преемнику двадцать пять палубных кораблей, сам же отправился в Рим. (8) А Ливий, собрав восемьдесят одно судно и еще много более легких – открытых с рострами111 или сторожевых без ростр, – переправился к Делосу.

43. (1) Это было примерно в то время, когда консул Ацилий осаждал Навпакт112. Ливий задержался у Делоса из-за противных ветров – вообще, это место среди Кикладских островов и разделяющих их проливов, то широких, то более узких, очень подвержено ветрам. (2) Когда Поликсениду с расставленных в разных местах сторожевых судов дали знать, что римский флот стоит у Делоса, он послал гонцов к царю. (3) Тот, бросив все, чем был занят у Геллеспонта, и взяв с собой корабли, снабженные таранами, со всей возможной поспешностью вернулся в Эфес. Там он сразу собрал совет, чтобы решить, не следует ли попытать удачи в морском бою. (4) Поликсенид утверждал, что медлить нельзя и что следует дать сражение раньше, чем с римлянами соединятся флот Эвмена и родосские корабли. (5) А до того царский флот будет разве чуть-чуть уступать римскому в численности, зато превосходить его во всем прочем: и в быстроходности кораблей, и в разнообразии всяких приспособлений. (6) Римские суда ведь и так неповоротливы, потому что неумело сработаны, а тут они, направляясь во вражескую страну, еще и отягощены припасами. (7) Напротив того, царские корабли, действуя среди дружественных земель, не будут иметь на борту ничего, кроме воинов и оружия. Кроме того, им сильно поможет знакомство со здешним морем, землями и ветрами, тогда как врагам будет мешать незнание всего этого. (8) На всех подействовал этот совет, поданный тем человеком, который должен был и осуществить его. Два дня ушло на приготовления. На третий день сто кораблей, из коих было семьдесят палубных, а остальные – открытые, и все небольшого размера, вышли в море и поплыли к Фокее113. (9) Там царь узнал, что римский флот уже приближается. Сам он, не намереваясь участвовать в морском сражении, удалился в Магнесию, что у Сипила, собирать сухопутные силы. (10) А флот поспешил к Киссунту, гавани эритрейцев, как будто там было удобнее. (11) Как только утих северный ветер, столько дней удерживавший римлян, они от Делоса пошли на Фаны, хиосскую гавань, обращенную к Эгейскому морю, а оттуда, обогнув остров, подошли к городу и, загрузившись припасами, поплыли к Фокее. (12) Эвмен же, отправившийся в Элею к своему флоту, через несколько дней вернулся оттуда к римлянам в Фокею, как раз когда они готовились и оснащались к морской битве; при нем было двадцать четыре палубных корабля и чуть больше открытых. (13) Флот численностью в сто пять палубных судов и почти пятьдесят открытых двинулся вперед. Сначала боковой северный ветер прижимал его к суше, заставляя суда идти узкой цепочкой, чуть что не по одному друг за другом, но позже, когда ветер немного ослаб, они попытались переправиться в Корикскую гавань114, что выше Киссунта.