Глаза Мальдара сверкали, его рука судорожно сжимала ятаган. Монте-Кристо выслушал его и, пересилив себя, спокойно сказал:

— Так вот каковы учение и заповеди твоего Бога? Не тому учит нас наш Бог: он повелевает нам уважать самих себя и слушаться голоса совести! Говори что хочешь — ты жалкий трус, заманивший в западню врага, чтобы погубить его!

— Подожди немного,— возразил, стиснув зубы, Мальдар,— ты скоро на коленях будешь молить о пощаде!

Он подозвал одного из куанов, шепнул ему на ухо несколько слов и затем предложил графу последовать за ним.

Они вошли в большую круглую комнату, в которую вела тяжелая, обитая железом, массивная дверь. Монте-Кристо осмотрелся. Вдруг ему показалось, что стена раздвинулась — и при тусклом свете он увидел Сперо. Мальчик стоял на коленях, его держали два куана, а третий занес над головой ребенка топор.

— Мое дитя! Мое дитя! — вскричал граф.

Казалось, Сперо услыхал эти слова: он поднял связанные руки и зашевелил губами, но отец ничего не услышал. Он видел мальчика, но сын не видел отца.

— Когда я подниму руку,— прошипел над ухом несчастного отца Мальдар,— этот топор упадет на голову твоего сына! Понял ли ты меня? А теперь слушай внимательно: от тебя одного зависит спасение твоего сына!

— Говори,— почти беззвучно ответил ему Монте-Кристо.

— Мне не надо ни твоего золота, ни твоей жизни, я требую иного. Мне известно, кто ты такой, каким влиянием пользуешься среди французов, которые вполне доверяют тебе… И поэтому подчинись безусловно моему требованию, если не хочешь, чтобы твой сын умер на твоих глазах!

— Но чего же ты требуешь? Говори, говори!

— Не торопись. Узнай сначала, какая смерть ожидает его! Медленно, с расстановкой будут терзать палачи его тело: под их ятаганами он будет корчиться и извиваться, подобно голубке, попавшей в когти ястребу. До тебя долетят его стоны и крики… Ты на коленях станешь умолять меня о том, чтобы я одним ударом окончил его муки, но я буду неумолим, я…

— Остановись,— перебил его граф,— скажи, наконец, чего ты требуешь?

Мальдар подошел к столу, на котором стоял письменный прибор и, подавая графу перо, сказал:

— Садись и пиши!

Граф сел и вопросительно посмотрел на Мальдара.

— Я, граф Монте-Кристо,— начал араб, отчеканивая каждое слово,— извещаю губернатора города Тлемсена, что я дошел до Уарглы и сумел заручиться доверием султана Мальдара. Более ста пленников томятся в подземельях Казбы и охраняются небольшой шайкой куанов, не ожидающих нападения. Горный проход Баб-эль-Нор охраняется малым числом арабов: отважный отряд, бывший в деле, мог бы легко овладеть городом и освободить заключенных, среди которых находятся капитан Жолиетт и другие французские солдаты и офицеры. Успех несомненен, но, конечно, надо дорожить каждой секундой.

Мальдар остановился. Монте-Кристо дописал последнее слово. Араб, зорко за ним наблюдавший, многозначительно произнес:

— Теперь подпиши свое имя.

— Только одно слово,— остановил его граф.— Твое намерение мне понятно… Ущелье будет надежным образом охраняться, ты хочешь завлечь туда французский отряд и уничтожить его…

— Совершенно верно. Я возвращу тебе сына, но за него погублю по крайней мере сотню французов!

Перо выпало из рук графа, на лбу выступил холодный пот. Он взглянул на Мальдара, затем обратился в ту сторону, где, как в тумане, виднелся Сперо, и вскричал:

— Сперо, дорогое дитя мое, услышь меня! Этот человек намерен убить и тебя и меня, но не сразу. Он подвергнет нас страшным пыткам… мы можем спасти наши жизни, но лишь при одном условии. Я сообщу тебе его, слушай!

Граф громко прочел написанное им письмо.

— Этим письмом,— продолжал он,— французский отряд будет завлечен в западню и я, твой отец, стану причиной его гибели. Но оно еще не подписано мною. Скажи, должен ли я подписать эту бумагу?

Мальчик со страшными усилиями старался вырваться из рук куанов, губы его шевелились, но слов не было слышно.

— Ты желаешь, чтобы он решил этот вопрос? — сказал Мальдар,— подожди немного.

Он подал знак: стена снова раздвинулась и в распахнувшуюся дверь вбежал Сперо. Забыты были страдания и горе, сын и отец обнялись… Мальдар солгал: бедняком был он, а граф был богат, неизмеримо богат!

Любовь его ребенка была для него лучшим сокровищем, и это сокровище не мог отнять у него Мальдар.

Оправившись немного от волнения, граф спросил сына:

— Сперо, скажи, как мне поступить?