— Встань,— крикнул он громовым голосом,— встань — во имя Мануэлиты!

Как пораженный электрическим током, посетитель вскочил, взглянул на англичанина и вскрикнул. Затем он бросился в толпу, двух-трех человек свалил с ног и бешено закричал:

— Вон отсюда, канальи! Кто коснется этого человека — того я убью!

При звуках его голоса все остолбенели.

— Жакопо! — послышалось кругом.— Какой черт его опять сюда принес? Теперь надо удирать подобру-поздорову. Смотрите, его глаза налились кровью, он снова взбесился!

Человек, которого называли Жакопо, знал, очевидно, силу своей власти над разгулявшейся толпой. Он отворил дверь и повелительно крикнул:

— Вон отсюда, или я снова вас всех погоню на галеры, где вам самое место!

— Мы уже уходим, простите,— тихо ответили бродяги и быстро удалились один за другим.

Провансалец остановился в дверях.

— А как же… насчет денег? — спросил он униженно.

— Выкинь деньги этим мерзавцам,— презрительно бросил англичанин.

Жакопо собрал в кучу золотые монеты и выбросил их на улицу, где тотчас же между бродягами завязалась отчаянная драка. Затем Жакопо запер дверь, задвинул засов и, упав на колени перед англичанином, сказал:

— Что прикажете, господин?

Кто такой был Жакопо?

Много лет назад Эдмон Дантес, приговоренный к пожизненному заключению в замке Иф, ускользнул от тюремщиков; зашитый в мешок, вместо трупа его друга, аббата Фариа, он был погребен на кладбище замка Иф.

Кладбищем же для замка Иф служило море. Волны сжалились над несчастным: они приняли его в свои объятия и понесли навстречу генуэзскому кораблю, экипаж которого вскоре заметил тонущего.

— Держись! — крикнули ему матросы.

Собрав остаток сил, он ухватился за брошенный ему канат и затем потерял сознание. Когда он пришел в чувство, то увидел, что лежит на палубе; матросы с участием хлопотали над ним. Они напоили его ромом, растерли продрогшее тело. Матрос, первым заметивший его на воде, укрыл несчастного своей шерстяной курткой.

Этим матросом был Жакопо, рослый юноша, доверчиво и весело смотревший на свет Божий.

Когда Эдмон Дантес прибег к хитрости, чтобы остаться одному на острове Монте-Кристо, и с этой целью инсценировал падение со скалы, опять-таки помощь ему оказал Жакопо.

Как-то Эдмон, смеясь, сказал ему:

— Кто знает, может быть, ты когда-нибудь будешь капитаном корабля! Твой земляк Бонапарт дошел же до престола!

Жакопо захохотал: каким образом он мог сделаться капитаном корабля? Матрос и тем был доволен, что служил на корабле: море заменило ему все…

Эдмон Дантес не позабыл Жакопо, ожидая случая вознаградить честного малого. Прошли годы. Граф Монте-Кристо вспомнил о смелом корсиканце. Он отыскал его и сказал:

— Помнишь ли ты матроса, которому ты некогда спас жизнь? Он предсказал тебе, что со временем ты сделаешься капитаном корабля.

Жакопо покраснел: он не забыл предсказания.

— Я знал этого матроса,— продолжал граф далее,— он поручил мне рассчитаться с тобой.

— Рассчитаться? — с недоумением спросил Жакопо.

— Да, ты мечтаешь о капитанстве, и мне поручено осуществить твою мечту.

— Вы не смеетесь надо мной?

— И не думаю, взгляни на море. Видишь эту яхту?

— Превосходное судно!

— Очень рад, что тебе оно нравится; оно принадлежит мне, и отныне я назначаю тебя капитаном этой яхты.

Жакопо чуть не помешался от восторга, и вскоре яхта «Зимородок» под его командой курсировала по всем водам.

Когда граф отправлялся в Париж, где, как карающий судья, вмешался в судьбы семейств де Вильфора и Данглара, Жакопо получил отпуск или, вернее, временную свободу.

— Зачем вы отсылаете меня, господин? — спросил он печально.— Разве вы недовольны мной?

— Нет, Жакопо, но пока я не нуждаюсь в яхте: мне необходимо некоторое время пожить в Париже.

— Во всяком случае я всегда к вашим услугам, одно ваше слово — и я тут…

— Ты так думаешь? — с улыбкой спросил граф.

— Неужели, господин, вы не верите моему слову?

Граф серьезно спросил:

— У тебя есть тайна, Жакопо?

— У меня?

— Не отпирайся, твое лицо выдает тебя. Притом разве ты не знаешь, что я всегда читаю в твоей душе?