–  Молодой человек, рассказывайте, что в будущем говорят об экономике СССР.
– Смешно тряхнув складками на шеках, обратился ко мне Косыгин. Но его светло-серые, глубоко сидящие в лице глаза были серьезны.

–  Алексей Николаевич, прошу меня заранее извинить, своего мнения у меня нет, и могу только пересказать учебники, - подстраховался я.

–  Пожалуйста, без церемоний.
– Чуть поморшившись, он скрежетнул голосом.

–  Есть две точки зрения на Вашу программу, которая была принята в 1965 году.
– Я перевел дух, как перед нырком на десяток метров, - положительная говорит, что экономические реформы Косыгина-Либермана были вполне успешны. Даже пятилетка 65-70 года получила название «косыгинской», или золотой. Темпы роста составили примерно 50%, что было рекордом всей послевоенной истории СССР.

–  Еще не принята, - Алексей Николаевич увидел, что я на него кошусь, и решил так подбодрить.
– Но начало хорошее.

–  В конце 60-х ваши реформы были частично свернуты из-за внешней похожести на Чехословацкую программу реального хозрасчета Дубчека, которая в 68-го году закончилась замаскированным восстанием, с последующим его подавлением войсками СССР и Варшавского договора.

–  Вот даже как…

–  Далее Ваши предложения по работе часто вызывали раздражение у товарища Брежнева, им не давали хода. Темпы развития страны падали. В середине 70-х из-за несчастного случая на воде у вас пошатнулось здоровье, через несколько лет Вас грубо отправили на пенсию.

–  Точно год!
– Он неожиданно сорвался в крик.
– Вспоминай!

–  Э… Кажется, там еще про олимпиаду писали… Наверно, 1980, - решился я, ошеломленный метаморфозой чопорного старикана.

–  Вот как, всего лишь 15 лет, - мгновенно подсчитал Алексей Николаевич.

–  Будущее можно изменить, - попробовал сгладить эффект.
– Все будет по другому. В любом случае, о Вас пишут как идеальном премьере СССР и России, который много сделал для народа. Улицы и корабли называют Вашим именем.

–  А нужно ли… - Он наклонился ко мне ближе и впился серым взглядом, - Второй вариант, он что, еще хуже?

–  Увы… Ваш план в качестве основной мотивации сотрудников ставил прибыль, которая образовывалась как процентная доля от себестоимости. В результате, предприятиям стало выгодно эту базу повышать всем правдами и неправдами.

–  Это лишь один из плановых показателей, весьма удобный. И потом, перевести безналичные деньги в наличные можно только с разрешения государственных органов.

–  Все равно. У буржуев есть сильнейший тормоз повышения цены товаров, конкуренция. В СССР, при тотальной нехватке товаров и монополиях министерств руководители потихоньку научились переводить доход завода в личные премии, материальные ценности и общее повышение ФОТа.

–  В масштабах страны это совершенно не страшно. С рвачами и хапугами мы бороться умеем!

–  Поползла инфляция, плюс личные чаяния директоров пошли вразрез с установками партии и правительства. Так неспешно, по процентику-два в год, экономика сползла в застой.
– О том, что некоторые историки именно половинчатые реформы Косыгина называют основной причиной распада СССР я предпочел умолчать.

–  И чем все закончилось?
– Излишне безразличным голосом спроси Алексей Николаевич.

–  По уровню благосостояния СССР упал в мировом рейтинге ближе к тридцатому месту. Сократилась, по сравнению с другими странами, средняя продолжительность жизни, процветал алкоголизм. Вновь была введена талонная, ну, та же карточная система. Голода не было и в помине, но колбаса, сыр, масло - продавались нормировано. Дефицит стал обычным явлением, в некоторых городах вводили идиотские талонные книжки, в которых расписывали на десяток лет вперед все вплоть до автомобиля. В музее видел реальный пример из Верх-Нейвинска, он же Свердловск-44.

На Косыгина было страшно смотреть. Он вскочил из-за стола, резко подошел к окну и рывком его распахнул. Марлевая ширма выпала в сад, но он не обратил на это внимания, и, повернувшись к нам седеющим затылком, долго смотрел на речку, отблескивающую серо-коричневым метрах в семидесяти. Шелепин не вмешивался, только вызвал охрану и заказал водки с закуской.

Все же крепкий мужик. Александр Николаевич первый раз попросту сбежал от разговора, и вернулся лишь через несколько дней. Переваривал. Этот уже минут через двадцать подсел к столу, с ходу опрокинул заблаговременно наполненную рюмку. Закусил рыбной нарезкой, артистично цепляя на вилку ломтики осетрины и семги. Помолчал.

–  Всеж получается прав был Глушков.
– с тяжелым вздохом продолжил беседу Косыгин.

–  Это который предлагал везде ставить АСУ и управлять экономикой с помощью планирования на ЭВМ?

–  Вам про это что-то известно?
– Резко спросил он.
– Расскажите подробнее.

–  Откровенно говоря очень мало. В мое время, кажется, сама идея тотального планирования, пусть даже с помощью компьютеров, считается абсурдной и невыполнимой. Кибернетика не слишком популярна, работы с искусственным интеллектом где-то ведутся, но без особого успеха.