— Сначала они уничтожат полгалактики и захватят остальное, — мрачно возразил Миритин. — А когда между собой разберутся, нам уже будет всё равно…

"Ишь, чего вздумали!" — Женю переполняла злость на нео.

— И дмерхи наверняка им помогли, — рассуждала она. — Надо же додуматься! Семерых одним ударом…

— Не семерых, а двоих, — поправил Миритин.

— А? — Женька очнулась от раздумий вслух. — Это образное выражение. Из сказки. А правильней было бы сказать — убить сразу двух зайцев.

— Лучше и не скажешь, — кивнул доктор. — У нас тоже есть соответствующее выражение.

— Какое?

Джамрану с шакреном переглянулись.

— Оно… не очень хорошо переводится, — увильнул доктор, и командор ему подыграл.

— А у нас говорят: "два варианта одного гена". Или "двух гатраков — из одного излучателя".

Женя подозрительно сощурилась.

— А чего это вы замяли тему?

— Ничего, — ответил Миритин.

— Валяйте. Я уже не маленькая девочка и к тому же ксенопсихолог.

— Кого валять? — переспросил Миритин, явно кося под дурочка.

— Женька закатила глаза. Ох уж эти языковые и межрасовые барьеры!

— В смысле, колитесь давайте…

Судя по их физиономиям, вышло ещё хуже…

— Пожа-алуйста. Любопытно же! Обещаю в обморок не падать и за сердце не хвататься.

— Ладно, — Миритин усмехнулся. — "Двух веечек за один спериум".

Женька хохотала так, что чуть не разбудила гатраноида. Он заворочался, захрюкал во сне, но не проснулся.

— Круто! — отсмеялась она. — Гораздо круче, чем с зайцами, гатраноидами и генами… Прости, Талех.

— Не думал, что тебе понравится, — скромненько улыбнулся Миритин, а Талех окинул Женьку совсем бесстыдным взглядом.

— Ладно, относительно нео и гадов я уяснила, — Евгения сделала вид, что не замечает его стремительно раздевающих намёков. — От меня-то, что требуется?

Талех посерьёзнел.

— Я всё понимаю, отпуск… Но не согласилась бы ты найти время и пообщаться с этим экземпляром?

— Сам же дал отпуск, так чего спрашиваешь? Конечно могу. А зачем? Разве генетическая лаборатория не справляется?

— Генетическая — не психологическая. И в нём ДНК землянина.

"Вот значит как! Нео, видите ли, считают землян опасными. Ну-ну…".

— Проведи тесты. На всякий случай. Всё-таки неясно, что у него в голове.

— А он точно безобиден?

— Я сам прослежу, чтобы ему регулярно подавляли агрессию. Перегородки у бокса крепкие. Тебя будет сопровождать охранник с излучателем. Неужели ты думаешь, я допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось?

Последнюю фразу Талех произнёс таким чувственным тоном, что даже Миритин смутился. У Женьки всё перевернулось внутри.

— Угу, — с трудом выдавила она. — И у меня к тебе просьба.

— Какая?

— Надоел мне этот отпуск, до чёртиков. Можно я на работу выйду?

— Ты уверена?

— Абсолютно! Я нормально себя чувствую (особенно после алконейтрализатора). А на станции такое творится! Полно работы для ксенопсихолога. Думаю, людям нужна моя помощь.

Талех немного подумал.

— Хорошо. Только на полдня и с послезавтра.

— Почему с послезавтра? — удивилась Женька.

— Потому что до этого будешь помогать мне, — заявил Талех, подтолкнул Женьку к выходу и отдал распоряжение Миритину:

— Закончи тут. Покорми пациента. А я… Меня ни для кого нет и никогда… До послезавтра.

— А что говорить-то? — уточнил Миртин.

— Скажи, что я заболел. Или лучше улетел. Всё что угодно… Но меня нет.

Женя наблюдала за этим со смешанным чувством и в каком-то оцепенении. Потом Талех окончательно вытолкал её в коридор и куда-то потащил. Она запаниковала.

— Куда мы идём?

— Ко мне.

"Вот так!? Сразу! Совершенно без подготовки?!"…

Женька растерялась. Она конечно хотела… И давно. Неужели, всё произойдёт так быстро и неожиданно? Ведь тогда, в обсерватории, Талех хоть и застал её врасплох… Но то было свидание, а сейчас…

— Придётся заблокировать дверь всеми доступными кодами и отключить коммуникаторы, — рассуждал командор.

Они благополучно достигли командного отсека и очутились у него в квартире за плотно запертой переборкой.

— Надо было попросить у Миритина карантинную табличку, — опомнилась Женя. — Однажды это сработало.

— Когда? — удивился Талех.

Евгения отругала себя за болтливый язык. Джамрану не ревнивы, но мало ли, вдруг ему это не понравится…

— Когда я болела, — выкрутилась Женька. — После Стратона.