Женя не понимала, куда бежит, пока не попала в свою каюту. Перебираясь через завалы, сшибая на ходу ремонтников… Андроиды еле успевали отскакивать в сторону. Благо, эта часть дискового корпуса мало-мальски уцелела. Дверь открылась. С удручающим скрипом, но отъехала. Слава богу! А то у многих переборки так перекосило, что жильцы не могли войти или выйти…

"Ремонта тут… — лезли посторонние мысли. — Талех не видит…".

Наверное, у Женьки был шок. Она влетела в комнату, задвинула дверь. Голосовые реле не работали. Только основная автоматика. После манёвров, попаданий и стыковок в квартире царил кавардак. Всё что могло открыться — открылось, но хоть не холодильник. Всё что могло упасть или выпасть — валялось на полу. Переступая через вещи, второпях натыкаясь на мебель, Женька наконец добралась до кровати. Присела, стиснув зубы, чтобы не разреветься, и заорала:

— Шердан!

Пришлось повторить дважды, прежде чем знакомая фигура затрепыхалась поблизости.

— Ты готова вернуться? — спросил он.

— А? Что?.. Не-ет! Ты кое-что сделаешь! Немедленно!

Шердан удивлённо колыхнулся.

— Давай сюда чёртов, как его… телепортатор и отправляй меня в прошлое. Не домой, а на станцию неделю назад. Я должна увидеть Талеха и предупредить…

— Это невозможно! — резанул по ушам ледяной тон дмерха.

— Как это невозможно?! Я должна остановить его. Я…

— Задолбали приказами! Я не мальчик на побегушках! Сказано — невозможно.

— Это почему?

— Иначе произойдёт временной парадокс и образуется петля. Ты застрянешь там навечно и уже не выберешься. Это очень скверно… Пойми… Время нелинейно… В этом прошлом — другая ты и другой Талех… Они…

— Хорош лекцию читать! Отправляй и всё! — разозлилась Женька. — Плевать на парадоксы! Зато Талех останется жив.

Шердан покачал капюшоном и пропал.

— Шердан?.. Сволочь! Вернись! Шердан… Как же ты допустил!? Он всё сделал для тебя, а ты…

Но дмерх так и не появился. Женька со злости пошвыряла в стену всё, что под руку попалось. Обессилев, упала на кровать и разрыдалась. Слёзы прорвались сквозь толщу неверия, и она вдруг осознала, что потеряла его… Навсегда… Прижала к груди подушку, уткнулась в неё лицом. Казалось, подушка всё ещё хранит его запах. Тот самый, что едва ощущался, когда Талех был жив… Чувства обострились… В ней до сих пор его гены…

"Почему?!" — хотелось завыть, пробить потолок, вылететь в космос и там взорваться…

Нет! Есть иной способ избавиться от боли… Вроде бы слёзы выплаканы, а в горле всё равно застрял комок.

"Как я всё это любила", — печально думала Женя, обводя опухшими глазами комнату. Оторвала зарёванное лицо от подушки и хрипло попросила:

— Шердан… Верни меня домой…

Она знала, что когда-нибудь придётся…Но надеялась до последнего. Талех ведь умный и что-нибудь придумает… Он сильный и способен заставить дмерхов. А теперь его нет… Женя не хотела никого видеть и ни с кем прощаться. Как будто бы её не было здесь. Ничего не было. Так и есть…

"Вытеснение, блин! Как ужасно быть психологом. Жила бы себе тихонько…".

— Верни меня домой, Шердан…

— Тогда надень медальон.

Женя вздрогнула. Обязательно появляться у неё за спиной?

— А можно не подкрадываться? — она повернулась. — Где этот медальон?

— Всё время лежал здесь?

— Где?

— В коробке, в дальнем углу шкафа. Просто ты никогда туда не заглядывала…

А ведь и правда. В шкафу поместилась бы целая эскадрилья. Женька использовала лишь одну четвёртую и не шарила по углам. Наивно полагая, что они пусты.

— Так где? — она отодвинула дверцу.

— За дополнительными подушками и одеялами…

Сдались ей одеяла, когда можно было менять температурный режим. И обходилась без подушек. Или одной. Максимум двумя… Когда у неё ночевал Талех…

Нет, больше об этом не думать!

Женька всё повытаскивала и свалила кучей в довершение к бардаку. Извлекла маленькую невзрачную коробочку. Под крышкой нашла знакомый медальон с тремя камушками… Будь он трижды проклят!

— Теперь готова?

— Да…

— Надевай. Он настроен на твою частоту с координатами перемещения.

Сейчас… Сейчас исчезнет тоска, уйдёт боль. Сотрётся из памяти всё, что было дорого… Женька замерла на полпути, задержав шнурок над головой.

— Шердан.

— Слушаю.

— Я всё забуду?

— Да…

— Я хочу помнить…

— Будет больно.

— Ну и пусть! Пусть! Это было самое лучшее, что я когда-либо… Пусть.

— Тяжело жить с этими воспоминаниями.

— Я не могу забыть Талеха. Я должна помнить, что он когда-то был у меня, хоть и недолго… Знать, что он ещё не родился. Это важно. Прошу тебя!