Ценность устойчивых, неизменных положительных черт характера признавалась всегда. Но были и такие ценности, взгляды на которые менялись и не могли не меняться, что было связано с целым рядом перемен в политических, социальных и экономических условиях жизни. Одновременно менялся также образец, идеал политически активного гражданина, политического деятеля. И здесь на арену воспитания и образования выходили философы. Первые философы, ионийские мыслители, не были учителями или лекторами. Лишь в VI в. до н. э. Анаксимандр, а за ним Анаксимен пытались делиться своими знаниями.

В Италии, в Элее, возникла элейская школа, с которой связаны имена Ксенофана из Колофона и Парменида (VI–V вв. до н. э.); как о формально организованном институте можно говорить о школе Пифагора. Школы эти, однако, развивали свою деятельность вне пределов Греции в собственном смысле слова.

Первыми философами-учителями в Афинах можно считать софистов и Сократа. Но если Сократ учил в ходе живого спора и не выступал как профессиональный преподаватель, то софисты, напротив, стали первыми учителями-профессионалами, взимавшими плату за уроки. Каков был их метод обучения? Некоторые полагают, что это были главным образом дискуссии, «собеседования», однако именно тогда Зенон из Китая заметил одному молодому человеку, желавшему больше говорить, чем слушать: «Природа дала нам один язык, но два уха, чтобы мы вдвое больше слушали, чем говорили». «Больше слушать, чем говорить», — еще раньше Зенона советовал философ Клеобул (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, I, 92; VII, 23–24). Впрочем, в том, что касается метода софистов, точно известно одно: они читали лекции перед группой слушателей. Одни, как, например, Гиппий, проповедовали свои теории на агоре, так что их мог слышать каждый; другие поучали только тех, кто хотел их слушать и — хотел платить. Протагор, сообщает Диоген Лаэртский, за полный курс обучения, длившийся, по-видимому, от трех до четырех лет, брал сто мин, или десять тысяч драхм (см. там же, IX, 52). Он и был первым учителем, взимавшим с учеников плату; его примеру последовали другие, не выдвигая, правда, подобных условий: быть может, они не оценивали свои уроки так высоко.

Чему учили софисты, какую цель ставили они перед собой как преподаватели? Цель была одна — подготовить для государства хорошего гражданина. Основное внимание уделялось обучению риторике — искусству произнесения речей, а также эвристике — искусству спора и опровержения любыми способами аргументов противника. Это несомненно стало одной из причин развития в Греции ораторского мастерства. Упражняли и память: Гиппий обучал приемам мнемотехники. Для того чтобы блистать красноречием, хорошо аргументировать и эффективно атаковать в споре оппонента, важно было и литературное образование, знание истории. Софисты сами вели научные изыскания в области мифологии, генеалогии, биографии, составляли перечни великих событий или списки победителей Олимпийских игр, дабы иметь впоследствии под рукой материал для полемики. Это были, таким образом, люди науки, передававшие другим накопленные ими знания. Наивысшего успеха достигла греческая система воспитания в IV в. до н. э., особенно в двух сферах: риторике и философии. Первую представлял Исократ, основавший в 392 г. до н. э. школу риторики, вторую — Платон: его знаменитая Академия была открыта пять лет спустя.

Совершенно иную, чем в Афинах и многих других греческих полисах, форму приняло обучение мальчиков в Спарте, где воспитание физическое развивалось за счет воспитания интеллектуального и эстетического. Семи лет от роду мальчик переходил под опеку государства. Включенный в один из отрядов, называвшихся илами, он мог после четырехлетней подготовки, в 12 лет, приступить уже к более серьезным занятиям, которые завершал лишь в двадцатилетнем возрасте в качестве ирена — зрелого юноши. Ученики подразделялись на две группы: младшие, или мальчики от 7 до 14 лет, и эфебы от 14 до 20 лет.

Интеллектуальная подготовка спартанцев ограничивалась умением читать и писать, знанием нескольких военных и религиозных песен, а также некоторыми сведениями о традициях Спарты, об ее истории, религии и обрядах. Закалка давалась суровая: воспитание упорства и выносливости, умения переносить любые тяготы и лишения, голод, стужу, боль, воспитание готовности к походам, спортивным тренировкам, владению оружием. Дабы проверить, подготовлен ли молодой человек надлежащим образом, обладает ли он необходимой выдержкой, его подвергали двойному испытанию. Сначала его сильно секли розгами перед алтарем Артемиды: эту экзекуцию подросток должен был вынести без малейшего стона. Второе испытание юноши проходили перед самым концом обучения, перед тем, как их принимали в ирены. Это была так называемая криптия: «С нею связано хождение зимой босиком, спанье без постелей, обслуживание самого себя без помощи слуг, скитание ночью и днем по всей стране» (Платон. Законы, I, 633 с). Целый год молодой человек блуждал по горам и долам, скрываясь так, чтобы его нельзя было найти, сам добывал себе пищу, спал мало и всякий час был начеку, дабы никто не мог его выследить и застать врасплох. Успешно отбыв, криптию, юный спартанец мог быть допущен к участию в принятых в Спарте совместных трапезах мужчин — фидитиях.

Греческая школа всегда была тесно связана с жизнью своего города-государства. Как физическое воспитание, помогавшее готовить будущих защитников отечества, так и интеллектуально-музыкальное, позволявшее молодежи в дальнейшем принимать участие во всех торжествах и празднествах, имели целью подчинить образование потребностям государства. Важную роль играла здесь и присущая греческой культуре агонистика: молодые люди могли показать свои достижения в многочисленных соревнованиях, устраивавшихся по самым различным поводам. Особенно высоко ценилась возможность участвовать в празднествах: она рассматривалась как честь и как поощрение.

Летом молодежь распускали на каникулы, в течение учебного года также было много дней, свободных от занятий. Об этом свидетельствует календарь с острова Кос. Например, в одном только месяце артемитии было девять таких дней. 4-го числа отмечали праздник Посейдона, 6-го — праздник Эвмена, 7-го были торжественные жертвоприношения и общественные игры, 10-го — праздник Пифокла, 12-го приносили жертвы Дионису, 19-го полагалось чтить Муз и устраивать в их честь процессии, 26-го был праздник Аттаса. Был еще к тому же «день учителя» (!) — 29-го числа, а пятый день каждого месяца как «день основателя» города-государства посвящался развлечениям и забавам, и в этот день также никто не учился.

Что же касается девочек, то они до семи лет оставались под опекой матери и няньки, свободные от каких-либо обязанностей. Затем воспитание их проходило по-разному в Афинах и в Спарте, и еще своеобразнее оно выглядело на островах Эгейского моря, где во всех областях жизни царила куда большая свобода, чем в Аттике.

В Афинах девочка знакомилась с домоводством, с женскими ремеслами: прядением, ткачеством. Не пренебрегали там и элементарным образованием, а именно: учили девочек читать и писать. В Афинах школ для девочек не было, но, скажем, на острове Теос засвидетельствовано существование школ, которые содержало государство и которые посещали дети обоего пола. — Программа обучения девочек включала в себя также пение и танцы, поскольку умение петь и танцевать было необходимо женщинам опять-таки для участия в религиозных празднествах. Не избегали женщины и изучения литературы, однако от разговоров на литературные темы в кругу мужчин они были отстранены.