Конечно, недостаточно просто убрать излишек рублей; постоянный приток дополнительных рублей также должен быть остановлен. В настоящее время рублевый запас предельно эластичен: их можно напечатать по чьей-либо воле. если есть что на них купить. Для начала потребовалась бы всеобъемлющая реформа организационных структур, но принять такое решение и провести его в жизнь смогут только власти. Как я уже сказал, разработать детали будет чрезвычайно трудно, но будет полезно хотя бы исследовать предмет. В настоящее время советские власти парализованы; перспектива получения 25 миллиардов в качестве помощи может подтолкнуть их к действию. Как только Советский Союз получит настоящую валюту, республиканская экономическая автономия не будет представлять такую угрозу для существования Союза, как в настоящий момент.

Я хорошо понимаю, что мое предложение далеко от политической реальности сегодняшнего дня; Западу достаточно трудно было осознать необходимость экономической помощи Польше. Но сейчас уже давно пора задуматься над этим. События стали разворачиваться гораздо быстрее, а революционные события, к сожалению, обычно не ждут, пока люди поспеют за ними; вот почему лидеры, один за другим, отстают и остаются в прошлом.

Самое время начать обсуждение этой темы было во время встречи на Мальте в декабре 1989 года. Это был тот самый момент, когда Горбачев достиг на Западе вершины своей популярности благодаря тому, что он сделал в Восточной Европе, и в то же самое время для всех стали очевидными проблемы, с которыми он столкнулся в своей стране. Но президент Буш был еще не готов к такому обсуждению. Если бы Запад предоставил Польше помощь раньше и она уже начала приносить свои плоды, можно было бы рассмотреть возможность аналогичной инициативы по отношению к Советскому Союзу. Сейчас же, в нынешней ситуации, есть опасность навсегда упустить предоставленный историей счастливый шанс. До сноса Берлинской стены противники перемен могли почволить себе подождать и понаблюдать за реакцией, а после недавних событий в республиках Прибалтики и в Закавказье они могут убедительно доказывать, что уже слишком поздно бросаться на помощь Горбачеву.

Если быть полностью откровенным, я не вижу возможности в столь короткое время перестроить советскую экономику. Для создания отношений, привычек, навыков и институтов, необходимых для хорошо функционирующей экономической системы, потребуются десятилетия. Это еще раз доказывает, что необходимо затормозить процесс дезинтеграции.

В условиях Советского Союза введение настоящей валюты не может сразу дать ощутимых результатов. Обязательно возникнут многочисленные бреши, требующие вмешательства так же, как и восполнение ликвидности. Это стало обычным делом для Международного валютного фонда. Ему не хватает специалистов по централизованной экономике, и он пытается применять здесь те же самые методы, что и в других странах мира. Это – ошибка, и чтобы избежать ее, можно было бы посоветовать создать специальное международное агентство для контактов с Советским Союзом. Но возможно также, что МВФ получит необходимые знания и навыки в результате своего опыта работы с Польшей и Венгри-ей, в таком случае он получит достаточную квалификацию для работы с Советским Союзом. Во всяком случае, задачей Международного финансового агентства будет стабилизация рубля. Создание настоящей валюты, даже если она нс совсем стабильна, является, вероятно, единственным способом для прекращения процесса дезинтеграции: это создаст жизненное пространство для того, чтобы начать медленный процесс перестройки.

Совсем другая ситуация сложилась в Восточной Европе, страны которой были готовы к радикальной трансформации. Каждая страна представляет собой особую картину. Польша, Венгрия и Югославия составляют одну большую группу; Чехословакия и Восточная Германия – другую, тогда как в Болгарии и Румынии особые ситуации. Первую группу можно сравнить с гнилыми яблоками, в том смысле, что у них огромный долг и наблюдается обострение инфляции в большей или меньшей степени. Чехословакия упала с дерева коммунистической системы, как спелое яблоко: ее валюта до сих пор достаточно стабильна. Восточная Германия была в таком же, как и Чехословакия, положении до открытия границ, но массовое бегство дестабилизировало ее положение. Болгария сочетает в себе самые худшие черты обеих групп: высокую задолженность и недостаток структурных реформ. Инфляция пока еще умеренная, но скорее всего в ближайшие несколько месяцев джинн вырвется из бутылки. Хуже всех дела с экономикой обстоят у Румынии, но зато у нее нет никакой задолженности.

К каждой экономической системе требуется свой подход. Польше необходима широкомасштабная помощь; Венгрии нужно только получить освобождение от задолженности – с остальным справится частный сектор. Югославия будет в состоянии стабилизировать свою валюту и перестроить экономику, исходя из собственных ресурсов (там имеется резервный фонд в 4.1 миллиарда долларов), если только ей удастся разрешить внутренние конфликты. Восточной Германии, конечно, поможет Западная Германия. Чехословакии финансовая помощь не потребуется, ей нужна только решимость предпринять радикальную реформу и допустить иностранный капитал. Если она сможет извлечь уроки из ошибок других. ей, возможно, удастся избежать неурядиц Польши и Венгрии. В противном случае ей, может быть, придется пройти через подобные испытания, прежде чем она решится на радикальные перемены. Одно бесспорно: для уменьшения чрезмерной зависимости от устаревшей тяжелой промышленности, основным рынком для которой является Советский Союз, потребуются далеко идущие радикальные перемены. Эти перемены неизбежно влекут за собой трудности и неурядицы.

Хотя у каждой страны свои особенности, одно является общим для всех: эти страны недавно воссоединились с Европой. Изменения в облике Европы кардинальны. Разделение на Восток и Запад, которое строго определяло все отношения, вдруг исчезло, и Европа снова появилась почти в таком же обличье, как и до второй мировой войны. Предположим, что Германия все еще разделена надвое и некоторые границы были передвинуты на запад. Но изменение границ – это также наследство, оставшееся от периода между двумя войнами: Версальский договор и договор в Три-аноне после первой мировой войны также установили новые границы, которые играли роль раздражителя и оказывали сильное влияние на политические события в период между двумя войнами.

Мне приходит на память одна из любимых индийских сказок моего отца. Некая красивая девушка получила четыре предложения руки и сердца. Она так мучилась, не зная, кому отдать предпочтение, что умерла от горя. Первый жених, без ума от горя, бросился в погребальный костер, второй поклялся посвятить свою жизнь охране праха любимой; третий пошел искать ответ на эту ужасную трагедию. Четвертый смирился с неизбежным и вернулся в свою деревню.

После многих лет скитаний третий жених узнал от старого йога секрет жизни. Он бросился домой и произнес волшебную формулу над прахом любимой. И подумать только! Красавица ожила. Но из того же пепла возродился и жених, который бросился в погребальный костер. Тот, что хранил пепел, конечно, был тут же. А тот, что вернулся в деревню, услышал эту чудесную весть и пришел, чтобы посвататься снова. Таким образом, девушка снова оказалось перед тем же выбором, который довел ее до отчаяния ранее. [22] .

Легко видеть, как можно переиграть сценарий эпохи между двумя мировыми войнами. Объединенная Германия становится сильнейшей державой в экономическом отношении и развивает Восточную Европу как свое жизненное пространство; Франция возобновит свой былой альянс с Польшей, Чехословакией и Румынией; Великобритания постарается (безрезультатно, конечно) выйти еще дальше в Атлантику; национальные вопросы отравляют атмосферу между и внутри различных европейских стран, и, конечно, Балканы останутся Балканами. Прибавьте к этому новый спор о границах между Германией и Польшей и между Польшей и Украиной, не говоря уже о Калининграде и Прибалтийских республиках, и у вас получится адское зелье. Как тут можно избежать конфликта?