Британское правительство осведомилось о мнении Советского Союза. 2 июля Майский передал Идену послание от Молотова. В нем говорилось, что советское правительство предполагает на основе более раннего пакта о взаимопомощи с Чехословакией разработать договор, сроком на двадцать лет, подобный тому, что имеется с Великобританией. В последовавшем за этим разговоре Идеи высказал советскому послу те же самые возражения, что и Бенешу. Майский отверг их обоснованность и заявил, что Москва не понимает возражений Британии и, кроме того, это наносит вред отношениям между странами. Майский также сообщил, что во время подписания договора с Чехословакией советское правительство хочет публично объявить, что надеется на преобразование этого договора в трехстороннее соглашение, включающее Польшу. И действительно, в подписанном соглашении имелась так называемая «польская» статья. Фактически это было соглашение между участниками в том, что, если Польша собирается четко придерживаться соглашения, она получит шанс «по взаимной договоренности», и после этого соглашение станет уже трехсторонним.

Идеи заметил, что в этом случае Британия будет отчасти удовлетворена.

Но в последующем разговоре с Бенешем Идеи упорно отстаивал свою точку зрения, в особенности подчеркивая, что правительство Чехословакии, заключая соглашения с советским правительством в то время, когда Москва холодна с польским правительством в Лондоне, тем самым изолирует себя. Он серьезно порекомендовал Бенешу подождать, по крайней мере, до тех пор, пока министрам иностранных дел не представится возможность обсудить этот вопрос.

Правительство Чехословакии постаралось, чтобы его мнение стало известно и американским, и советским руководителям, поскольку не хотело, чтобы его позиция в отношении России оказалась сопряжена с польской проблемой. Лидеры Чехословакии считали. что задуманное соглашение послужит моделью для государств Центральной Европы и создаст условия для благоприятного сотрудничества живущих там малых народов с Советским Союзом и западными державами. В мемуарах Бенеш подчеркнул, что соглашение, которое вынашивалось советским правительством, «…должно было показать миру… чего хочет Советский Союз и какой стратегии собирается придерживаться; а также сблизить Советский Союз с Великобританией и Соединенными Штатами».

Пока же советское правительство оставило свое приглашение Чехословакии в силе. Американское правительство предусмотрительно помалкивало. Решение проблемы дожидалось Московской конференции.

В Москве, представляя возможные последствия, Идеи попытался убедить Молотова отложить соглашение. Потерпев неудачу, он принялся склонять советское и американское правительства присоединиться к британцам, дав обещание воздерживаться во время войны от любого союза с «младшими» союзниками, кроме как с общего согласия. Однако Молотов заявил, что разумнее каждому оставаться свободным для заключения соглашений с пограничными государствами союзников для взаимной безопасности и защиты границ, как это хотят сделать советское и чехословацкое правительства. В установившейся атмосфере доверия отношение оппозиции к этому спорному документу постепенно изменилось. Путь был свободен; Бенеш мог ехать в Москву для завершения соглашения.

Ради сохранения целостности повествования об этом эпизоде, несколько забегая вперед, следует рассказать сейчас. Сразу после встречи глав трех правительств в Тегеране в декабре Бенеш прибыл в Москву, где его ничто не разочаровало. После первых переговоров со Сталиным и Молотовым Бенеш сообщил своим соратникам в Лондон, что «имеющие место политические дискуссии и переговоры проходят в полном согласии, в сердечной и дружелюбной атмосфере». Ближе к концу, после детального рассмотрения положения Чехословакии, Бенеш подтвердил, что «имеется полное единство взглядов».

Соглашение, подписанное 12 декабря 1943 года, обеспечивало взаимную помощь во время войны и защиту от агрессоров в послевоенное время. Оно обязывало каждого из участников не вступать ни в какие договоры, направленные против другого. Оно заверяло каждого в том, что после войны страны будут действовать «…в соответствии с принципами взаимного уважения в отношении независимости и суверенитета, а также невмешательства во внутренние дела другого государства». Более того, Сталин согласился с Бенешем, что вместе с Красной армией для соблюдения внутреннего порядка в Чехословакию должны войти чешские воинские части и освобожденные районы будут постепенно передаваться гражданской администрации Чехословакии. В отношении границ Бенеш был убежден, что советское правительство поддержит домюнхенские границы Чехословакии, а это подразумевало возвращение Польшей захваченной Тешинской Силезии. Эти доводы и милостивое обещание Советов выслать немецкие меньшинства привели Бенеша к заключению о том, что переговоры прошли «успешно». В тот момент желание Советского Союза заключить договор с Чехословакией выглядело как мера, гарантирующая отсутствие враждебно настроенных государств у его границ, – удобное политическое соглашение, обеспечивающее безопасность и добрососедские отношения, а желание Чехословакии – как разумное осознание недалекого будущего. Вскоре советские вооруженные силы окажутся на землях Чехословакии и могут захватить их, если этого пожелает Москва, а могут помочь, если страны станут друзьями. Национальное правительство сделало вывод, что лучше рискнуть и объединиться с коммунистами, чем надеяться только на защиту Запада.

Кроме того, Бенеш достиг взаимопонимания с находящимися в Москве земляками и советскими должностными лицами о необходимости реорганизации правительства Чехословакии. Местные коммунисты должны были бы получить места в правительстве в соотношении один к пяти. Бенеш обсудил с ними свою программу, включающую национализацию военной промышленности и прогрессивное социальное законодательство. Коммунисты, в свою очередь, пообещали не национализировать сельское хозяйство и остальные отрасли промышленности. Бенеш посчитал, что такого взаимопонимания вполне достаточно для установления внутреннего порядка и взаимного соответствия.

В течение осени 1943 года наряду с напряженными событиями в Польше и Чехословакии западные союзники пытались смягчить резкий внутренний антагонизм, проявившийся в Югославии и Греции. Важно было, чтобы после изгнания немцев не случилось гражданской войны из-за того, что одна сторона обратилась бы за поддержкой к Западу, а другая – к Востоку.

С тех пор как немцы вошли в страну, молодой югославский король Петр и его правительство находились в изгнании. После короткой остановки в Иерусалиме они направились в Лондон, откуда, страдая от растущей разобщенности, попытались наладить связь с родиной. Несмотря на опасность и жестокие репрессии, в стране крепло движение Сопротивления. О героической борьбе в Югославии прекрасно рассказано самими участниками Сопротивления. Здесь я бегло коснусь тех событий, в той их части, что была важна для отношения между тремя великими союзниками.