– Ну, это ещё доказать надо.

– А там и доказывать нечего.

– Как это нечего? – Оптимизм Лейсан меня потрясал, потому что мне казалось, что я уже на грани. Всего один шаг – и я полечу в пропасть. – Может, этого Лёню твой француз хлопнул!

– Ты что такое говоришь?

– То, что ты меня спрашиваешь. С чего ты решила, что все подумают на тебя, а не на француза? В тот момент, когда ты убивала, никто над тобой свечку не держал.

– Я не могу любимого человека подставить.

– А тебя никто и не просит этого делать, – осторожно ушла от ответа Лейсан. – Я тебе всего лишь объясняю, что ты совершила убийство без свидетелей. Никто ничего не видел, и никто ничего не знает.

– А этот призрак с ружьём?

– Какой ещё призрак?

– Тот, который стоял в дальнем углу двора. Мне показалось, что он в меня целился.

– Во-первых, это всего лишь призрак. А во-вторых, если бы он в тебя целился, то наверняка бы попал. Этот человек с ружьём тебе померещился. Ты же сама сказала, что, когда бежала к трассе, тебе твоя бабушка мерещилась.

– Бабушка мне действительно мерещилась, – не раздумывая, согласилась я с Лейсан, – а вот тот человек с ружьём стоял там по-настоящему. Я клянусь тебе, что я его видела.

– Ты была просто сильно напугана и возбуждена. В таком состоянии можно даже чёрта лысого увидеть, не то что призрака с ружьём. Там, случайно, над домом летающая тарелка не кружилась?

– В том-то и дело, что никакого лысого чёрта я не видела и уж тем более летающей тарелки там не было.

Я посмотрела на подругу беспомощным взглядом и еле слышно спросила:

– Лейсан, а где Жан?

– Понятия не имею.

– И у меня по этому поводу никаких мыслей.

– Сквозь землю провалился.

– Я тебя серьёзно спрашиваю.

– А я тебе серьёзно отвечаю. Я не знаю. Если на окне была решётка, а входная дверь прочно закрыта, значит, он сделал подкоп.

– Да какой, к чёрту, подкоп?! Его невозможно сделать за такой короткий промежуток времени. Если бы ты его видела, то так не говорила. Он был жутко избит и ужасно себя чувствовал. Его отделали по полной программе. Когда я его в этой комнате увидела, он был таким слабым, беспомощным, таким несчастным и одиноким…

– Значит, подкоп там уже был, и он им случайно воспользовался, – тут же выдвинула свою гипотезу Лейсан. – Пока тебя не было, он его нашёл.

– Твоим фантазиям нет предела.

– Тома, а что ты хочешь от меня услышать? – Лейсан встала со своего места и принялась нервно ходить по коридору. – Ты только представь, если бы я тебе подобное рассказала, что бы ты делала?! Да у меня даже никаких мыслей. О чём можно вообще говорить, если у нас французы как мухи исчезают? Это же не иголка в стогу сена. Как можно было его потерять?

– А что ты так на меня смотришь?! – неожиданно прорвало меня. – Я, что ли, его теряла? Он сам потерялся. После таких выходок точно начнёшь верить в шапку-невидимку.

– И сапоги-скороходы в придачу с ковром-самолётом, – нервно усмехнулась Лейсан. – А если серьёзно, то мне кажется, что у него ключ от двери был.

– От какой двери?

– От той комнаты, где вас держали.

– И что же он им не воспользовался раньше? Какого чёрта мы с ним так долго там сидели?

– Мне кажется, что он тебе не доверяет. Именно поэтому он при тебе этот ключ не доставал. А достал его сразу, как только ты ушла. Открыл дверь и сбежал. Он подумал, что ты с этими людьми заодно. Он вбил себе в голову, что ты его предала и подставила.

– Сначала, конечно, так и было. Он действительно мне не доверял и думал, что я с теми, кто его держит, в одной команде, но мне показалось, что я его переубедила. Он понял, что я ни при чём.

– Ни черта ты его не переубедила. Он делал вид, что он с тобой заодно, а сам был себе на уме.

– Почему ты так думаешь? – От охватившего меня волнения я ощутила озноб.

– Потому, что другие мысли мне почему-то не приходят в голову.

– А где же он взял этот ключ?

– Я всего знать не могу, – ушла от ответа Лей-сан. – Я думаю, что сбежал твой француз от тех, кто его там держал, и от тебя.

– А мне в это с трудом верится. Как же он мог меня бросить одну?! Ведь не только он один был в беде, но и я тоже.

– Я тебе говорю, а ты совершенно меня не слышишь. Он не верил ни единому твоему слову. Он думал, что ты с ними.