Начальное преследование противника мы в основном ограничиваем первым днем, включая ночь, следующую за победой. В конце этого периода необходимость отдыха предписывает нам остановку в любом случае.

Это первое преследование имеет различные степени.

Первая степень — когда преследование выполняется лишь кавалерией. В этом случае оно является скорее средством устрашения и наблюдения, чем настоящим натиском на врага, потому что самого небольшого препятствия на местности обычно достаточно для задержания преследователя.

Вторая степень — когда преследование осуществляется сильным авангардом, состоящим из всех родов войск. Подобное преследование теснит противника до ближайшей сильной позиции его арьергарда или до места ближайшей остановки его армии. Ни то ни другое нельзя найти тотчас же, и поэтому преследование может быть продолжено; в основном оно не простирается дальше расстояния в одно или, самое большее, два лье, потому что иначе авангард не будет чувствовать за собой достаточной поддержки.

Третья и самая сильная степень — когда преследование ведется продвижением всей победоносной армии, пока не иссякнут физические силы. В этом случае разбитая армия при намеке на возможность атаки или обхода со стороны противника обычно бросает позиции, предоставленные местностью, а арьергард потерпевшего поражение войска, как правило, не оказывает упорного сопротивления.

Во всех трех случаях ночь кладет конец преследованию, даже когда исход битвы был решен незадолго до наступления темноты. Это дает побежденному время на отдых и сбор разрозненных частей; если же он решит отступать ночью, то сможет выиграть пространство. После перерыва на отдых побежденный находится уже в лучшем положении: многое из того, что было потеряно, найдено, снаряжение обновлено, войска сплочены в новый порядок. Теперь любое дальнейшее столкновение с противником уже будет новым боем, а не продолжением старого, и, хотя он может вовсе не обещать счастливого исхода, все же это будет новый бой, а не собирание победителем рассыпанных обломков.

В тех же случаях, когда победитель может продолжить преследование ночью, хотя бы с помощью сильного авангарда, состоящего из всех родов войск, эффект победы становится значительно сильнее.

Отсюда вывод: энергия, вложенная в преследование, главным образом определяет ценность победы; это преследование является вторым актом победы, во многих случаях более важным, чем первый, а стратегия (в то время как тактика пожинает плоды победы) проявляет впервые свой авторитет в том, что требует завершения победы.

Но действия победы очень редко останавливаются на этом первом преследовании; теперь впервые начинается настоящая погоня, которой придает скорость победа.

На дальнейших стадиях преследования мы снова различаем три степени: простое продвижение вслед за противником, настоящий натиск и параллельное преследование, с целью отрезать пути отступления.

Первая погоняили преследованиезаставляет противника продолжать отступление, пока он не решит, что может рискнуть пойти еще на одну битву. Поэтому такого преследования будет достаточно, чтобы исчерпать завоеванные нами преимущества и, кроме того, передать в наши руки все, что враг не может унести и увезти с собой: больных, раненых, отставших, всевозможное имущество, повозки. Но такое преследование не увеличивает разложения в неприятельской армии. Это достигается двумя другими степенями преследования.

Если, например, вместо того чтобы удовольствоваться захватом лагеря, оставленного неприятелем, или захватом оставленной им территории, мы каждый раз, когда он пытается остановиться на отдых, своим авангардом будем гнать его все дальше, тогда это ускорит его отступление и, следовательно, увеличит разложение. Но больше всего на это будет влиять бегство без передышки, в которое превратится его отступление. Ничто так угнетающе не влияет на солдата, как звук неприятельской канонады в тот момент, когда он после усиленного перехода так хочет хоть немного отдохнуть; если это возбуждение продолжается изо дня в день в течение некоторого времени, это может привести к паническому страху. В этом переживании заключается сознание того факта, что он постоянно вынужден подчиняться правилам, навязываемым противником, и не способен на какое-либо сопротивление, и это может в значительной степени ослабить дух армии. Эффект такого нажима на противника достигает максимума, когда нужда заставляет противника совершать ночные переходы. Если победитель на закате выбивает уставшего противника из лагеря, который тот только что разбил или для всей армии, или хотя бы для арьергарда, он будет вынужден или совершить ночной переход или ночью изменить свою стоянку, отнеся ее назад, что одно и то же; а победитель сможет спокойно провести ночь.

Определение порядка переходов и выбор места для остановок зависит от многих факторов, особенно от снабжения армии, мощных естественных препятствий на местности, больших городов и т. д. и т. п. Но все равно полезно так спланировать переходы в ходе преследования, чтобы они заставили противника передвигаться ночью, пока мы отдыхаем. Эффективность преследования при такой организации резко повышается.

Наконец, третья и самая эффективная форма преследования — это параллельный переход к непосредственной цели отступления.

Каждая разгромленная армия, естественно, имеет у себя в тылу, на большем или меньшем расстоянии, некое место, достижение которого является для нее существенно необходимым — или потому, что дальнейшее отступление опасно, например, если отступающую армию загоняют в ущелье, или потому, что побежденный должен добраться до определенного пункта раньше победителя, так как там расположены склады, продовольственные магазины, удобные позиции и возможность соединения с новыми корпусами, что позволит ему продолжить сопротивление.